Лучший друг старшего брата - Николь Келлер Страница 5

Мама тяжело вздыхает, но по ее глазам вижу, что она мне поверила. Вот и отличненько.

— Совсем Михаил из ума выжил, все денег ему мало, — ворчит папа, появляясь из столовой.

— Папа! — бросаюсь ему на шею и крепко целую в щеку. — Ты дома! Я думала, что ты еще в Гамбурге.

— Не, с меня хватит трудовых подвигов, — папа прижимает меня к себе и гладит по волосам, как в детстве. — Подустал, я дочка. Да и не мог же я маму оставить одну праздновать новый год.

— Одну? Почему одну? А как же Роберт?

— Роберт сегодня не приедет, дочь. Там малышка что-то приболела, сказал, что если ничего серьезного, то завтра заедут.

— Ну, ладно, — я снова беру беззаботный тон и веселое выражение лица, — нам и втроем тут неплохо будет! Пошлите резать салатики, что ли? Я, если честно, так соскучилась по этой семейной новогодней суете!

Я иду к лестнице, чтобы подняться в свою комнату, но меня догоняет тихое:

— Ты — молодец, что приехала, дочка. Мы тебе всегда рады.

Поворачиваюсь и ловлю папин внимательный и проницательный взгляд. Он как будто смотрит мне в душу и все знает.

— Я скучала, пап. И рада, что мы эти новогодние каникулы проведем вместе. Вы ведь не против?

— Дурочка! Иди, переодевайся и спускайся на кухню, мама тебя сначала завтраком кормить будет.

И тридцать первое декабря проходит в неспешной обстановке: мы вместе пьем чай, потом папа уходит в кабинет, как он говорит «избавиться от рабочих долгов и не брать их в новый год», а мы с мамой остаемся на кухне готовить праздничный ужин.

— И все-таки, Эмма, с тобой что-то не так, — задумчиво бросает мама, нарезая наш любимый оливье.

Не зря же говорят, что материнское сердце, оно все чувствует. И мне стыдно, что второй раз за день приходится врать родителям. Но не сообщать же им грязную правду, не хватало еще в наши личные проблемы с Глебом приплетать родителей.

— Да все так, мамуль. Просто расстроилась, что первый новый год мы с Глебом встретим не вместе. Скучаю по нему.

И снова вру. Потому что, пока мама о нем не напомнила, я даже и не думала об этом мужчине.

— Что поделать, дочка, такая наша женская доля: позволить мужчине реализовываться и заботиться о своей семье. Я порой скучала по отцу, находясь с ним в одном доме, — мама смотрит на меня неожиданно погрустневшим взглядом, и я ее очень хорошо понимаю в этот момент. — Ты не дави на него, не злись. Прими как должное. Поддержи. И поверь, твой мужчина сполна поблагодарит тебя за понимание и поддержку.

Слегка улыбаюсь маме и тут же опускаю глаза на разделочную доску, чтобы она не видела в них истинных чувств: обиды и тоски.

Отбрасываю в сторону мысли о женихе (или уже нет?) и просто наслаждаюсь уютом и ощущением праздника и новогоднего чуда. Почему-то именно сегодня ко мне из детства возвращается это чувство: предвкушение того, что в моей жизни в предстоящем году что-то кардинально изменится.

Мы встречаем новый год, как в детстве: за огромным столом, пьем шампанское под бой курантов, смотрим выступления артистов и позднее идем во двор, подышать воздухом и заодно посмотреть, как запускают фейерверки некоторые из соседей.

После двух часов ночи, абсолютно счастливая и умиротворенная я, поцеловав родителей, отправляюсь в свою комнату спать. Забираюсь в свою кровать, под пушистое одеяло и беру телефон, чтобы разобрать многочисленные поздравления.

Когда отвечаю всем друзьям и коллегам, добираюсь до звонков. И там всего один, и тот от старшего брата.

«С новым годом, с новым счастьем, брат! Завтра ждем в гости доедать прошлогодние салаты!:)»

Специально не стала перезванивать, зная, что у него маленький ребенок и молодая жена. Не хотелось портить семейную идиллию.

И лишь сейчас ловлю себя на мысли, что уже четвертый день от Глеба ни сообщения, ни звонка. Мужчина настолько обиделся на мой отказ, настолько я задела его самолюбие, что он тут же вычеркнул меня из своей жизни и сам исчез со всех радаров.

Задумчиво верчу кольцо на безымянном пальце. Что ж, раз женишок не хочет меня не видеть, не слышать, придется вернуть ему кольцо. Курьером. Потому что с этой минуты желание общаться с ним у меня пропало начисто.

Захожу в соцсети, чтобы посмотреть новогодние фотографии друзей и поздравить тех, о ком забыла. Но все мысли тут же вылетают из головы, а меня с головой топят обида и ярость.

Первая же фотография в ленте Глеба. Да только он на ней далеко не один.

Мой жених смотрит в камеру, счастливо улыбаясь, держа в одной руке бокал с чем-то алкогольным, а другой…другой обнимает жгучую брюнетку за голую талию. Не в том смысле, что девушка стоит обнаженная, а в том, что на ней короткий бордовый топ с рукавами до локтя и широкие брюки такого же цвета. На фоне в камеру смотрят их улыбающиеся друзья, но я не вглядываюсь в их лица, снова и снова возвращаясь к сладкой парочке. Рука Глеба на обнаженной талии, которая касается еще и ее бедра приковывает мое внимание. Геометка гласит, что Глеб сейчас в Альпах. И хорошо. Иначе бы я завтра ему оторвала бы эту самую руку, которой он касается женского тела. И еще кое-что в придачу. Бонусом, блин.

Странно, но слез и желания расплакаться от обиды совсем нет. Вот высказаться, настучать по голове — да, но скорее, от того, что чувствую себя использованной. Но боли в сердце от предательства нет и в помине. Наверно, это о чем-то говорит?

Я вижу, что Глеб появляется в сети и…ставлю лайк этой фотографии. Пусть знает, что я уже в курсе, а его «счастливая семейная жизнь» закончилась, не успев начаться.

Еще минут пятнадцать листаю фотографии друзей, но Глеб все также молчит: ни звонка, ни сообщения. Отключаю телефон и ложусь спать, уверенная, что и глаз не смогу сомкнуть. Но на удивление довольно быстро проваливаюсь в сладкий сон.

Сладкий и горячий. Потому что этой ночью мне снились отнюдь не голубые глаза Глеба. А темные, порочные, как сам грех, глаза незнакомца с восточной внешностью. А еще его чувственные губы, о которых я втайне мечтаю с самой первой секунды нашего знакомства…