Влечение. Истории любви - Ирада Вовненко Страница 5

Молча он начал целовать ее – шею, руки, лицо, глаза. Розы падали на пол вагона, чуть шелестя нежными лепестками, похожие на элемент причудливой инсталляции современного художника.

Ольге было удивительно безразлично – что ее могут узнать, что общественный транспорт, что незнакомый мужчина...

– Твои вопросительные скулы! Безумно соскучился по ним, – сказал Сергей одними губами.

Ольга молчала, пытаясь выровнять дыхание.

– Когда мы увидимся? – спросил он.

– Я могу в пятницу вечером, – дрогнувшим голосом ответила она.

Он проводил ее до офиса, где терпеливо дожидался соискатель очередной вакансии, и еще раз нежно поцеловал. А потом еще раз.

Щеки Ольги горели от волнения. Она сомневалась. Размеренными шагами ходила по небольшому квадратному кабинету. Три шага до двери. Может быть, просто не подходить к телефону? Три шага до окна. В конце концов, можно поменять номер. Три шага до двери.

Но, немного поколебавшись, она уже конструктивно продумывала, какое нижнее белье наденет на первое свидание. Красное или черное? Черное, безусловно черное, спокойная классика, все мужчины консерваторы...

Как приятно, как приятно и необходимо было ей это состояние внутренней эйфории. Когда по непонятной причине, химического или тактильного взаимодействия, тело и душа поют в унисон. И к тому же с великолепным и тонким аккомпанементом.

По дороге домой ей пришлось заехать на бензоколонку, чтобы передарить удивленной девушке в синем рабочем комбинезоне букет роз. Весь вечер Ольга была весела, возбуждена, много шутила с удивленным внезапной переменой в ее поведении мужем, заснула только под утро. Неделя промчалась незаметно.

В пятницу утром наряд она выбрала простой, но необыкновенно шедший к ней – узкая антрацитово-черная юбка, узкий жакет, замшевые сапоги на высоком каблуке, кашемировое пальто до середины лодыжки. Весь день на работе Ольга чувствовала приятное возбуждение, радостное настроение предпраздника переполняло ее и даже било чуть через край.

Секретарша Лизочка ходила печальная, и Ольга слышала, как она рассказывала коллеге, что «Сережа очень занят, и мы почти не видимся, так обидно!». Ольга только усмехнулась: «Ну а что я могу сделать, если он находит меня привлекательнее ее», – подумала злорадно и игриво, вызвала Лизочку, попросила сварить кофе, спросила о здоровье мамы.

Она находила какое-то болезненное удовольствие от разговоров с девушкой. В мыслях она уже рисовала красивые картинки в бледно-розовых тонах. Сергей хирург, ничего не стоит хорошему специалисту подтвердить свой диплом, скажем, в Австрии, приобрести чудесный домик в живописном месте. Невысокая живая изгородь, отмытый тротуар, новые соседи в восхищении: «Фрау Ольга русская? Да что вы говорите? И откуда только там берутся такие красавицы...» Справляют Рождество, красиво декорируя подарки друг для друга, а на выходные отправляются то в Париж, то в Амстердам. Неожиданный звонок в ночи, вызов к больному, она мгновенно подает рабочий саквояж, целует его в щеку и засыпает спокойно – зная, что все закончится хорошо... «Вы не знали? Фрау Ольга ожидает ребенка, нет-нет, она прекрасно себя чувствует...»

Господи, какая только ерунда не придет в голову, строго одернула себя Ольга.

Впервые за многие годы она не задержалась в офисе и ровно в шесть была в условленном месте. Осенний ветер игриво швырялся сухими разноцветными листьями, низкое солнце расчерчивало асфальт косыми удлиненными тенями.

Сергей стоял с букетом орхидей и широко улыбался ей.

– Опять цветы. Ты меня балуешь.

– Разумеется, балую.

Сев в машину, он поцеловал ее и провел рукой по коленке, чуть приподнимая узкий подол черной юбки.

В какой-то неопределенной точке внутри ее тела бешено запульсировал огненный маячок, чувствительный инфракрасный датчик, ровное дыхание сбилось, пальцы дрогнули и пустились в пляс, она крепко сжала ладони.

Сергей привез ее в тихую загородную гостиницу. На темном столе безукоризненно убранного номера стояло шампанское «брют» и румяные осенние яблоки, совершенные от природы. Пахло свежестью и немного кофе.

Сергей целовал ее нежную шею, полную грудь, которая отзывчиво устремлялась под его пальцы. До обширной кровати они не добрались, антрацитовочерная юбка и кружевная единица белья были отброшены прямо на подоконнике.

Возбуждение было невыразимо сильным, она кричала, кусала губы, не имея возможности сдержаться.

Что это? Как давно она не испытывала таких ощущений, этого уплывающего неба, ускользающей действительности... Сергей усадил ее на кровать, в подушки, завладел ногой в дорогом педикюре и принялся целовать каждый пальчик, от чуть изогнутого мизинца до аккуратного большого; Ольга даже немного сопротивлялась, смущенная. После нескончаемых ласк они весело плескались в ванне, и все повторилось снова: подоконник, губы, крики, стоны, восторг, восторг.

Распластавшись на теплом деревянном полу, Ольга наблюдала за Сергеем – он неторопливо пил холодную воду, налив в высокий прозрачный стакан прямо из-под крана:

– Люблю сырую, она живая.

Промокнув губы, он опустился рядом с ней на пол, приподнял нежно за острый подбородок:

– В этом ракурсе ты очень похожа на лисичку.

Ольга рассмеялась, сравнение было для нее новым и понравилось. Сергей подхватил со стола бумажную салфетку с желтыми крупными цветами и ловко смастерил лисицу: мордочка, ушки, лапки.

– Как настоящая! – восхитилась Ольга. – Это примерно таких ты заставляешь делать мою секретаршу Лизочку?

– Нам надо сделать две, – серьезно заявил Сергей, вручая ей еще салфетку, – давай, учись...

– Почему именно две?

Ольга удивленно приподнялась на локте, обнажая свою великолепную грудь.

– А, кстати, не уверен, – Сергей немедленно протянул руку и погладил ее грудь, – может быть, придется и три...

В тот день они сложили трех лисиц.

Теплая и сухая осень сменилась ожидаемым ненастьем и косыми дождями ноября, затем первым снегом, первый снег традиционно пах арбузом, Ольга была счастлива. Сергея безумно заводила – и вместе с тем обескураживала – резкая смена ее настроений. Иногда она приходила на свидание и холодно заявляла, что не хочет его видеть. Бросала ему в лицо какие-то злые бессмысленные слова, разворачивалась и уходила.

Иногда они шли обедать и вдруг возникшее желание буквально накрывало их, они мчались в первый попавшийся отель, где после всего обязательно складывали лисиц из бумаги. «Как настоящие», – говорил Сергей. Ольга хранила их у себя, в ящике рабочего стола, называя «мой зоопарк»...

Сергей никогда не искал особых эрогенных зон на ее теле. Он считал, что женщина является эрогенной зоной вся, целиком.

Сергей мог быть как необыкновенно нежным, так и удивительно грубым. Однажды, в порыве страсти, он сильно ударил ее, оставил роскошнейший синяк, после чего бережно целовал вспухшую скулу, стоя на коленях, умоляя о прощении.