Мистика - Тамара Шатохина Страница 5

    Беркутов  вышел из гостиницы в состоянии легкого потрясения.  Это состояние настигало его всякий  раз, когда он видел свою соседку.  В самом начале  он еще не совсем понимал  – что с ней не так и что происходит ним?  Первый раз он увидел ее в конце зимы, одетую  в  пушистую шубку и  просто ненадолго задержал взгляд.   Красивых женщин было  много и то, что в соседней квартире поселилась  одна из них,  не самая  выдающаяся, не было чем-то из ряда вон…

    Когда только строился дом, а квартиру уже готовили под его запросы,  он не учел один нюанс… просто не знал, что стены остро нуждаются в дополнительной звукоизоляции.  Это стало ясно,  когда ремонт был  окончен и заводить бодягу по новой уже не имело   смысла.  Да и особой надобности в этом не возникало -  через  общую  с соседями стенку  он устроил хоз.комнату,  где  хозяйничала  приходящая прислуга.  Просто однажды он пролил на свой письменный стол что-то липкое  и не захотел убирать это чистым  кухонным полотенцем – пошел искать ветошь и услышал…

    Теперь он понимал из-за чего все началось – его соседка  говорила, а главное  смеялась, как его Лена.  Его жена - женщина, которую он по-настоящему любил,  умерла восемь лет назад,  и Беркутов долго  страдал по ней. В полном смысле и понимании  этого слова – с тяжелой депрессией,  ухудшением здоровья, потерей интереса к  работе и женскому телу.   Ему тогда не было и сорока, а жизнь, казалось,  остановилась навсегда.  Дети  - сын и дочка,  справлялись с бедой самостоятельно и особой заботы не требовали, хотя он старался проявлять ее, как  только мог.

-  Папа, - ломко басил пятнадцатилетний Борис, названный в честь деда: -  С нами все в порядке.  Помощь нужна только тебе – займись уже собой, наконец.

   Ему поддакивала  близняшка  Оленька.  Этим двоим  кто-то третий никогда особо  и не был нужен  -  даже мать.   Они  сравнительно легко пережили трагедию еще и потому, что перед смертью  Лена  очень долго лежала в больнице и дети успели привыкнуть к ее отсутствию.  Беркутов честно делился с ними  новостями о состоянии матери, и это постепенно готовило их к самому плохому исходу. Поэтому  ее  уход не стал  таким страшным потрясением для близнецов, как для мужа.  Первые пару ночей после похорон он  провел на кладбище.  Летняя земля была теплой,  и  он даже умудрялся уснуть на мягком могильном холмике возле  своей Лены.  Эти ночевки  не являлись  каким-то чудачеством  или помешательством, просто  так ему   было легче –  уйти туда  и пережить первое, самое  острое горе в одиночестве.

   Этот  тяжелый период прошел – он справился.  Дальше справился и с депрессией, а потом, казалось, полностью вернулся к жизни – подтянул дела на работе, а  через три года  даже  стал изредка встречаться со спокойной симпатичной женщиной.  Дети получали дополнительное образование в Москве и в родной город возвращаться не планировали.  А  увеличение доходов и изменение статуса требовали присутствия статусной же спутницы на встречах и приемах.   Серьезно впрягаться в проблемы   взрослых  уже детей своей любовницы у  Владимира не было никакого желания.  Тогда, полтора года назад,  он спокойно  расстался с женщиной, сделав  дорогой подарок, в котором нуждался ее сын.  Закончив с этим, он присмотрел для себя Руслану.   Навел о ней справки  и  предложил  взаимовыгодный союз с брачным договором, честно озвучив  ей причину, и она не отказалась.

   Плюсы  этого брака были в том, что теперь не нужно  было каждый раз терпеть возле себя нового чужого человека, а  еще Руся была натуральной с ног до головы, не очень умной, не наглой, не надоедливой и не хотела детей.  В доме появилось что-то вроде  красивой  ласковой собаки, к которой Беркутов со временем даже по-своему привязался.  Все оказалось  неплохо, кроме секса – он не особо хотел  свою новую жену, суповой набор с модными прямыми плечами и тонкими длинными ходулями не вдохновлял на постельные подвиги.  Ему действительно нравились женщины с формами, он не соврал.  Особенно такими, как у  Алены.