Любовь на карантине - Юлия Набокова Страница 5

Пока пассажиры заполняли самолет, успел пофлиртовать со стюардессой, которая тоже носила медицинскую маску.

– Предписание авиакомпании из-за вируса в Италии, – с улыбкой объяснила та.

Она отвернулась к пассажирам, помогая найти их места, а ко мне обратился мой ровесник.

– Извините, это ваше место? Можно вас попросить поменяться?

Из-за его широкой спины выглянула хорошенькая хрупкая брюнетка с каре до плеч, похожая на фарфоровую куколку.

– Мы молодожены, – она продемонстрировала ладошку с обручальным кольцом. – Летим из медового месяца. А Никиту посадили далеко от меня.

Я заметил, как крепко эти двое держатся за руки, словно боясь, что их разлучат.

– Мое место рядом с вами, – она кивнула на пустующее сиденье.

– А мое тоже у прохода, как ваше, – добавил ее молодой муж, – только дальше.

И оба умоляюще уставились на меня, как будто от меня зависела вся их семейная жизнь.

Я перехватил взгляд стюардессы, которая с интересом прислушивалась к нашему диалогу, и поднялся с кресла.

– Да, конечно!

– Супер! Спасибо огромное! – Парень сунул мне свой посадочный и повернулся к жене: – Лера, тебе куда удобнее сесть? У прохода или в серединку?

А я отправился на поиски нового места.

Проход намертво застопорил полный мужчина, который пихал свой баул на багажную полку. По резкому запаху пота я узнал своего попутчика на рейсе из Москвы и порадовался, что на этот раз не придется лететь с ним рядом. От моего нового места его отделяло десять рядов.

Наконец, обойдя всех пассажиров, ставящих сумки на багажные полки, дошел до своего кресла и не поверил глазам.

На моем месте у прохода сидела безумная блогерша!

Должно быть, я ошибся рядом.

Пока блогерша делала селфи, не замечая меня, я сверился с посадочным талоном на имя Никиты Красавина, который всучил мне тот парень. Да нет, не ошибся.

Вот оно, мое место 28С. А вот безумная блогерша, которая нахально его захватила. Ее дуэнья сидела у окна и разговаривала по телефону на беглом итальянском, а ее брендовая сумка стояла на кресле посередине. Попутчицы застолбили его в надежде, что на место у прохода никто не придет.

А вот он я. Сюрприз!

Я огляделся, в надежде занять какое-то другое кресло, но самолет был полон. Оставалось только место у прохода в конце салона, но не успел я нацелиться на него, как в спину резко толкнули.

– Пропустите! – раздался раздраженный возглас.

Обернувшись, узнал попутчицу с рейса, которая усердно молилась всю дорогу. Посторонился, пропуская ее, и она заняла пустующее место и сразу же зашевелила губами, коснувшись крестика на груди.

Уж лучше безумная блогерша! Та хотя бы прикольная, ее и потроллить можно.

– Вы? – Она наконец-то убрала айфон, заметила меня и скривила нос. – Что вы здесь третесь?

– Это мое место, – я помахал посадочным талоном.

– Вы издеваетесь?!

Блогерша даже и не подумала освободить мое законное место. Только сильнее вцепилась в подлокотники, словно я собирался насильно ее пересадить.

Дуэнья закончила телефонный разговор и тоже неприязненно уставилась на меня:

– Опять вы?!

– У вас все в порядке? – К нам подошла стюардесса в медицинской маске. Эта девушка обслуживала вторую половину самолета и была мне незнакома. – Самолет готовится к взлету, я попрошу вас занять свое место.

– Вот мое место, – я показал чужой посадочный талон.

– Действительно, ваше, – подтвердила она, проверив талон, и взглянула на блогершу. – А у вас какое место, девушка?

Блондинка неохотно поднялась и пересела на сиденье посередине, с которого дуэнья убрала свою сумку.

Я закинул дипломат с долгожданным контрактом на багажную полку и сел в свое кресло. В бок тут же впился острый локоток – блогерша явно была не рада моему соседству. Полет обещал быть веселым!

Я буквально чувствовал исходящие от нее флюиды враждебности. Она разве что не пыхтела от негодования. С невозмутимым видом я развернул журнал авиакомпании и погрузился в статьи о путешествиях.

Только самолет набрал высоту и разрешили перемещаться по самолету, как меня кто-то окликнул.

– Спасибо вам большое!

Я поднял глаза от журнала и увидел, что в проходе стоят неразлучники. Как их там, Лера и Никита? Все так же держатся за руки и сияют, как влюбленные идиоты. Вот принесла их нелегкая!

– Не за что, – я коротко кивнул, в надежде, что они пройдут мимо.

Но тут Лера громко сказала:

– Очень любезно с вашей стороны поменяться местами!

И они прошли в конец самолета к туалетам, а сбоку донеслось шипение блогерши:

– Как это понимать? Ты что, нарочно поменялся местами?!

– Если бы я только знал, что это место рядом с тобой, лучше бы сразу сбежал из самолета, – серьезно ответил я. Раз уж она перешла на ты, то и мне нет смысла выкать.

– Еще не поздно выпрыгнуть с парашютом! – выпалила она.

– Вообще-то поздно. И я не любитель экстрима – мне не надо гнаться за лайками, в отличие от тебя.

Наши взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов, и я подумал, что три часа полета покажутся мне пыткой.

Но я даже представить не мог, что это только начало.

– Дианочка, – окликнула ее дуэнья. – Хочешь сесть у окна? Что-то у меня голова кружится, когда смотрю вниз.

Повод был так себе, но я охотно поднялся с места, позволяя им поменяться. Можно подумать, мне нравится, как злобно пыхтит блогерша и ее острый локоток тычет меня в бок. Теперь нас разделяла дуэнья – словно неприступная скала. Блогерша отвернулась к окну и стала снимать сторис с облаками. А я только раскрыл журнал, как сбоку донесся оглушительный чих.

– Будьте здоровы! – пожелал я дуэнье, которая приложила белый платочек к носу. – Надеюсь, у вас не этот вирус?

Несколько человек, сидящих от нас через проход, встревоженно обернулись. Кто-то спохватился и полез за маской. Стюардесса метнулась к нам и озабоченно спросила:

– У вас все в порядке? Чувствуете температуру, слабость?

– Девушка, у меня просто аллергия! – Дуэнья раздраженно сверкнула глазами и махнула платочком в мою сторону. – На этого вот! Надушатся парфюмом, что дышать нечем!

От такого наглого поклёпа я даже онемел. С утра я только побриться успел, а флакончик туалетной воды даже не брал с собой – забыл в Москве, когда в спешке собирался в аэропорт.

Серые глаза стюардессы поверх медицинской маски взглянули на меня с укором. А дуэнья спросила: