Настойчивый - Ellen Fallen Страница 5

– Ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать, Хейлз. Скажи мне, что ты возвращаешься? – вытягиваю свободную руку перед собой и вижу, как она трясется. – Я не выгребаю. Чувствую себя полным неудачником. Мама в больнице. Забыл Чейза в ванне, он там замерз. Печенье и прочая хрень. Просто жопа какая-то.

– Ну, это действительно хреново. Она будет в порядке? По поводу Чейза, натри ему ноги мазью, которую я оставила в холодильнике. Она хорошо ему помогала расслабить мышцы, он наверняка из вредности не сказал тебе о ней. Сколько ее надо, я пришлю, только делай это каждый день. – Она вздыхает. – Я застряла здесь с этим козлом как минимум на полгода.

– Болезнь не исчезает, но она будет в порядке, ради себя. Знаю, что ты не обязана помогать. Не знаю, что между вами происходит, но он расстроен, блин… – растираю интенсивно свои колени. – Ладно, каждый день мазь.

– Тебе бы нанять ему сиделку. То, что происходит между мной и им, не касается тебя. Просто есть вещи, которые невозможно объяснить. Давай я пришлю деньги, найди ему человека, чтобы ухаживал, пока ты на работе. Чувствительность в ногах есть и еще кое в чем, уж поверь мне на слово. Но ты не можешь забыть его в ванной, так как это затормозит процесс. Зарядка, и заставляй передвигать ногами. Все это ты не сможешь контролировать сам. Тебе нужна помощь, – убеждает меня девушка.

– Ты сегодня уже второй человек, говорящий мне о том, что я несовершенный. Не такой, каким был Хантер. – Меня немного злит их такое мнение. Я ведь выбиваюсь из сил и всеми фибрами души стараюсь.

– Тер, дело не в Хантере и не в тебе. Если сравнить ваши ситуации, то именно ты попал в тупик. Когда он заботился о вас, вы подрабатывали, мама тоже. И никто не болел, ну, по крайней мере, вы не знали. Ты знаешь меня, я всегда скажу правду. У тебя разрушенный дом, больная мать и практически не ходячий брат. У Хантера этого не было, именно поэтому он мог погрузиться в чувства и спокойно покинуть дом, зная, что на тебя можно положиться. – Я люблю эту девчонку. Вот кто бы сказал, что Хейли станет такой для меня родной. – Только не говори мне, что выходит иначе, потому что твоё пессимистическое дерьмо заразно.

– Смешно, мерзавка. Так что ты там говорила? Любишь моего брата? Я так и передам. – На моем лице, наконец, появляется грустная улыбка, когда она начинает отрицать. – Ладно, возвращайся со своей Танзании, или где ты там. И пиши ему, иначе он скоро будет выть на луну.

– Придурок, – смеется она. – Спишемся.

Как только связь обрывается, я начинаю крутить в руках телефон, размышляя, стоит ли позвонить Хантеру? Или повременить, когда состояние мамы стабилизируется. Мой старший брат из тех людей, которые бросают все и едут туда, где человеку плохо. Но сейчас как раз начинаются проф. экзамены, и он запросто завалит их. Тогда к чему все эти потуги? Блин, я начал размышлять, как мой отец, тот тоже считал, что надо просто переждать и потом уже на свежую голову спокойно, без скачков и нервов, рассказать все, как есть.

Встаю со скамьи и иду к парковке. Вот еще одна моя промашка. Я забыл о моей девушке, сидящей в машине и ожидающей меня. Карина усиленно красит губы розовой помадой, сидя за рулем своей машины. Открывая двери, я ожидаю, что она накинется на меня с обвинениями, но Карина молчит. Машина трогается, я оглядываюсь и замечаю коробку, обмотанную лентой.

– Прости, что так вышло с ярмаркой. Я помню, что у твоей подруги день рождение, и ты хотела ее поздравить до мероприятия. – На самом деле нет, я не помнил, но коробка помогла.

– Да все нормально, оказывается, ей нельзя принимать подарки и устраивать праздники. Мы немного повздорили на этом фоне. – Карина надевает солнечные очки и уверенно ведет машину.

– Нельзя? Или она не хочет? – неуверенно спрашиваю ее.

– Она ходит в церковь Свидетелей Иеговы. Им нельзя отмечать праздники, их нельзя поздравлять. Это вроде самообожествления. Когда я предложила хотя бы поехать на ярмарку с нами, она сказала, что это духовный блуд. – Девушка бьет своими ноготками по кожаному рулю. – Как можно было за такой короткий период измениться, не понимаю.

– То есть она мастурбировать тоже не может? – получаю толчок в плечо и смеюсь. – Ну, это похоже на секту.

– Серьезную причем. Там такой свод правил, что если, не дай бог, ты заболеешь, и тебе понадобится серьезная помощь, духовной блуд – это ерунда. – Я снова оглядываюсь на подарок.

– И что там? Надеюсь, не щенок, он уже давно мог задохнуться, – перегибаюсь и тяну коробку на себя. – Ох, да она тяжелая.

– Тер, это массажер. – Я приподнимаю брови. – Не смей этого говорить.

– Для вагины? Не тяжеловат? – приподнимаю крышку, и у меня мгновенно проносится мысль в голове. – Гантели? Карина, это не массажер. А ты их теперь назад в магазин сдать можешь?

– Нет, конечно, кто их примет. Ну, даже гантели, все равно ведь массажируют мышцы рук. – Я ненавижу, когда она так жестко тупит, хочется настучать ей по лбу толковым словарем, а в данном случае еще и массажером. – Да отдала всего двадцатку, не страшно. Выкину.

– Я куплю, – достаю из портмоне деньги и кладу на консоль, девушка хмыкает и пожимает плечами.

– Ну ладно, как хочешь. – Мы подъезжаем к дому, и я напрягаюсь, ожидая всего, чего угодно. Разрушенной крыши, потекших труб и вздувшихся полов. Но никаких признаков не вижу, разве только одинокую темную макушку в саду.

– Ладно, спасибо что подвезла. – Она непонимающе уставилась на меня. – Я нужен брату, извини. Давай в другой раз?

Девушка явно недовольная такой перспективой, но и я ничего особенного не обещал. Мы с ней вместе для отвода глаз. Мама очень переживала, что я таскался по девчонкам. Я решил, что могу быть моногамным. Стараюсь, по крайней мере.

Хватаю коробку с гантелями и иду по тропинке, ведущей в самое любимое наше место с детства. Инвалидная коляска, в которой сидит Чейз спиной ко мне, и радуга в небе, та, которую делает преломление света от полива пионов моей мамы.

– Эй, ты как? Ты не виноват! – Ярко-голубые глаза брата внимательно смотрят на меня, покрасневшие губы и глаза выдают его с потрохами. – Мама будет в порядке. Ты прости меня.

Сажусь рядом с ним и смотрю, как опрыскиватели разбрасывают маленькие фонтаны капель, заставляющие все вокруг оживать от удушающей жары, превращая нашу лужайку в прекрасный оазис.

– Я не хочу доставлять вам проблемы. Но чувствую себя ничтожеством, не способным позаботиться о себе, не то, что о вас. – Я обнимаю его так крепко, что слышу, как трещат его кости, хлопаю по спине.

– Ты самый лучший и обязан знать об этом, даже когда мне кажется, что все вокруг против меня, я думаю о том, что у меня есть ты и Хант. – Брат обнимает меня в ответ, и я делаю глубокий вдох. Скорей бы уже все встало на свои места.