Золотые дни - Джуд Деверо Страница 5

Ангус опустел кулак.

— Ты что, сошел с ума? Так поступать с племянницей Лоулера! Она могла бы рассказать своему дяде, и тогда кому-то из нас не миновать порки. Когда тебя пороли в последний раз?

Шеймас пожал плечами:

— Год или два назад. Но я знал, что он никого не накажет. Он ее ненавидит.

— Кто ее ненавидит? — спросил Ангус.

— Лоулер ненавидит свою племянницу.

Ангус даже не знал, что на это сказать. Разве может человек ненавидеть собственную племянницу? Что бы там Ангус ни говорил о детях сестры, но он бы жизнь отдал за любого из них.

— Ты лжешь.

— А ты прислушайся получше.

— Прятаться, как ты, и подслушивать?

— Полезное занятие. К примеру, я узнал, что Лоулер ее ненавидит.

— Тогда ему надо отправить ее назад, в Лондон, к таким, как она.

Ангус говорил об англичанке так, словно она была существом с другой планеты.

— Ангус!

Услышав голос Малькольма, Ангус обернулся, и Шеймас выскользнул из стойла. Для такого крупного парня Шеймас двигался на удивление быстро и бесшумно.

После этого Ангус приказал себе не обращать внимания на бесконечные напоминания о том дне, когда девушка его унизила, и стал прислушиваться. Все они живут у хозяина, по его правилам и по его милости, и не знать о том, что у хозяина на уме, пожалуй, не только непредусмотрительно, но и опасно.

Все они знали его историю или по крайней мере часть истории. Когда Лоулеру было примерно столько, сколько сейчас Ангусу, ему подфартило, и он, сыграв лишь одну партию, выиграл у Мактерна замок и земли. Чего никто из них не знал, так этого того, что Лоулер, будучи третьим сыном не слишком богатого человека, ничего не мог унаследовать. Отец Лоулера сказал, что если его младший сын станет священником, то он найдет для него приход. Но меньше всего на свете Лоулер хотел посвятить себя проповеди Священного писания.

Лоулер предложил подвыпившему шотландцу сыграть в карты на его замок и земли и солгал, сказав, что владеет поместьем в Йорке. Если бы Лоулер проиграл, расплачиваться ему было бы нечем. Но он не проиграл.

На следующий день Лоулер отправился на север, чтобы посмотреть на выигранный им в карты замок. Несмотря на то что поместье было бедным, оно его устроило. Он мог вволю охотиться, рыбачить и играть в карты, а больше ему ничего и не надо было от жизни. Вскоре он обнаружил, что Мактерны продолжают считать эту землю своей. Они прилежно работали, и вся прибыль, пусть и не слишком большая, отправлялась в карман Лоулера. Время от времени кто-то из шотландцев совершат проступки, которые по мнению Лоулера, требовали наказания, и тогда он приказывал привязать провинившегося к столбу и выпороть. Но жизни он никого не лишал.

Шли годы, Ангус, юноша, который должен был унаследовать замок и земли, если бы его дед не проиграл все Лоулеру, подрос, и Лоулер полностью передоверил ему управление поместьем, поскольку Ангусу, похоже, нравилось работать не покладая рук — в отличие от самого Лоулера.

Ангус продолжал прислушиваться, не позволяя гневу брать над собой верх. Гнев мешает мыслить ясно. Если Лоулер не любит свою племянницу, то за что он ее невзлюбил? Никто, кажется, не знал ответа на этот вопрос. Мораг, единственная горничная в замке, сказала, что Лоулер часто кричит на племянницу, но это всегда происходит за закрытыми дверьми, за каменными стенами.

— Бедняжка! Как он может кричать на такого ангела? — сказала Мораг.

Ангус в ответ раздраженно хмыкнул.

Ни от кого не ускользнуло, что каждый день в то время, когда племянница Лоулера отправлялась на прогулку, Ангус куда-то исчезал. Кобыла ее, похоже, знала, когда должна появиться хозяйка, потому что перед тем, как ее выводили из стойла, она начинала нервничать, подниматься на дыбы. И в тот момент, когда кобыла задирала копыто, Ангус словно растворялся в воздухе. Завернувшись в плед, он уходил в горы, подальше от девушки.

Разумеется, из-за этого сородичи Ангуса смеялись еще больше, но Ангус не доверял самому себе. Что, если, увидев ее, он снова растеряется? Он даже думать не хотел о том, что произойдет, если она вновь заставит народ смеяться над ним.

На восьмой день Малькольм появился на конюшне очень расстроенным.

— Поезжай за ней.

— За кем? — спросил Ангус.

Он всю ночь провел в горах и проснулся всего несколько минут назад.

— За ней. За племянницей Лоулера. Ты должен поехать за ней.

— Я скорее соглашусь в одиночку сразиться с целым кланом Кэмпбеллов, чем поеду за ней. Кроме того, она прекрасно может сама о себе позаботиться.

— Нет, — сказал Малькольм. — Она поехала с Шеймасом.

Ангус на мгновение замер с упряжью в руках, но затем подошел к стене, повесил упряжь на крюк и вышел из стойла.

— Зачем она поехала с ним? Он ей нравится?

— Нет, болван! Она взяла его с собой для охраны. У Тэма болит живот, и потому она, оглядев двор, сказала, что возьмете собой Шеймаса. Что мы могли сделать? Сказать ей, что Шеймасу нельзя доверять? Он бы избил любого.

— Она племянница Лоулера. Шеймас побоится ее обижать.

— Если это так, то зачем он подрезал подпругу, чтобы она свалилась с лошади? Она ведь могла сломать себе шею.

Ангус нахмурился:

— С ней все будет в порядке. Шеймас знает меру.

— Ты хочешь сказать, что до сих пор он никого не убил? Ты знаешь, что он может сделать с женщиной, если останется с ней один на один? Ангус, он в три раза больше ее!

— Попроси кого-нибудь другого поехать за ней, — сказал Ангус. — Дункана или… Да, вели моему зятю Гэвину поехать за ней. Пусть займется хоть чем-то полезным. Не все же время ему валяться с моей сестрой.

— Она разозлится, если увидит, что за ней кто-то поехал, а Шеймас его просто поколотит.

— Выходит, меня тебе не жалко? Ты хочешь, чтобы я рисковал своей головой из-за девчонки, которая меня ни в грош не ставит?

— Да, — просто ответил Малькольм. — Ты и вместе с конем можешь так спрятаться в горах, что тебя никто не увидит. Ты можешь наблюдать за ними незаметно. Никто не сделает этого лучше тебя. И если ты увидишь, что Шеймас делает что-то такое, чего делать не должен, ты его остановишь.

— И как я его остановлю? Попрошу его прекратить безобразничать? Может, мне ему «пожалуйста» сказать?

Малькольм был на целый фут ниже Ангуса и вдвое его старше, но он посмотрел на Ангуса со знакомым грозным прищуром:

— Я уже давал тебе по ушам и могу сделать это снова.

Заявление было настолько абсурдным, что Ангус не удержался от улыбки:

— Ладно. Но я буду держаться от нее подальше. Не думаю, что Шеймас обидит ее. И пошли кого-нибудь, пусть передадут Тэму, чтобы не пил все, что дает ему Шеймас.