Воздушные замки - Джоанна Лэнгтон Страница 5

В одном из углов кабинета торчала из кадушки пальма, еще в юности самолично привезенная хозяином дома из Кейптауна в память о горячих деньках, проведенных в морских странствиях.

Да, когда-то Андерс сполна отдал дань путешествиям и приключениям, прошел настоящую школу судоводителя. А с чего начинал? С должности матроса на грязном угольщике, ходившем в каботажные рейсы по Балтике и Северному морю. Суровая школа, кто понимает. Льды и немецкие мины, сорвавшиеся с минрепов, скверная еда и гнусные крысы, снующие в кубрике. Дважды ненадежные и старые корабли, на которых он служил, тонули, не пережив суровые шторма. И трижды ему самому пришлось принимать участие в спасательных операциях на море, снимая команды с горящих судов в неистово бушующем Бискае.

Зато уже в тридцать лет опытнейший штурман дальнего плавания Андерс Трольстинген занимал роскошную каюту на комфортабельном трансатлантическом лайнере, поднимался на вахту в ходовую рубку в белоснежной форме старшего помощника капитана. Да не о форме речь, об опыте! Начну-ка я разговор с сыном с рассказа о морских катастрофах в Бискайском заливе! – подумал он. Но было нечто более насущное и важное, о чем он должен был с ним поговорить.

Трольстинген-сын частенько даже в своем центральном офисе появлялся в старом спортивном свитере, наплевав на глупые условности, и всегда чувствовал себя уверенно. Ведь это он, а никто иной, хозяин доков, верфей и морских буксиров.

Сейчас невооруженным глазом было видно, что отец, облаченный в парадный черный костюм, волнуется. Движения его были скованными, речь – отрывистой и нервной.

Карстен приготовился было выслушать известия о крупной аварии в доках отца или морской катастрофе, случившейся с собственным судном. Он с утра не включал радио и не просматривал газеты, все-таки пятница, об отдыхе думать надо, а не о мировых катаклизмах.

А может быть, кто-нибудь умер? Но кто?! На отца страшно смотреть, бедняга места себе не находит! Какая такая катастрофа в Бискае?! О чем он говорит?

– Карсти, сынок… Выслушай меня! Мне, с моим жизненным опытом…

– Что случилось, папа? – в голосе Карстена уже не было гнева, звучала только обеспокоенность, даже тревога. – С кем случилась беда? О ком речь?

– Беды пока никакой, а речь пойдет о тебе, о твоей судьбе, – выдержав паузу, проговорил отец.

– Обо мне?! – с изумлением воскликнул Карстен. – Что, у меня на верфи пожар?!

– Бог с ней, с несчастной верфью. Она цела. Послушай, рано или поздно перед тобой все равно встанет выбор, кого брать в жены, – проговорил Андерс Трольстинген с торжественным видом, но тут же его голос дрогнул. – Я много думал об этом. Хорошо бы, если твоей избранницей оказалась Присцилла Люксхольм, мой мальчик.

Карстен промолчал. Вот так штука! Это хорошо, что никто не умер, не случилось ни пожара, ни катастрофы… Старик сумел его напугать своим черным костюмом и дрожащим голосом. Но разговор о женитьбе! Это было и смешно, и нелепо одновременно. Ему вообще было странно слышать, что отец заговорил на столь деликатную тему.

Раньше, случись такой разговор, он просто бы рассмеялся. Какая еше женитьба! Жизнь коротка, и вокруг столько важных дел. А сколько развлечений!

Карстен смотрел на молчаливых черепах, кружащих среди потоков серебристых пузырьков воздуха за толстым стеклом аквариума, и тоже молчал. Жизнь есть жизнь. Что тут скажешь. Женитьба тоже развлечение для делового человека, но…

Для него предпочтительнее было бы вообще не высказывать свое мнение на этот счет.

Отец умен и прозорлив, он должен понять сына. Правда, после того, что случилось два года тому назад, Карстен с головой ушел в работу, оставляя развлечения на время уикэндов, и никому не позволял напоминать себе о случившемся.

Сосущая пустота в глубине души делалась незаметной именно за работой. Сумасшедшие загулы, которые тоже случались в это время, не заглушали тоску и печаль, наоборот, еще больше разжигали их. После них оставался горький осадок, и никакие красивые женщины не отвлекали от печальных мыслей. Ах, отец, отец!

– Между прочим, то, что Харальд Люксхольм, обладающий огромным капиталом и авторитетом в деловом мире страны, да и в других частях света, предложил нам с ним породниться, и первым заговорил о тебе, как о женихе для своей дочери. Это делает честь нашей семье, – продолжил разговор Андерс, внимательно наблюдая за выражением глаз своего сына. – У Харальда сложилось высокое мнение о состоянии твоего бизнеса, это раз. И, во-вторых, здоровье его таково, что он нуждается в зяте, которому мог бы доверять, на которого мог бы положиться в делах.

Андерс Трольстинген сделал паузу и посмотрел на своих черепах. Казалось, отец встретился взглядом с глазами самой мудрой и увидел в них одобрение своим словам. Карстен подумал, что отец советуется с черепахами по каждому жизненному поводу, вот и держит огромный аквариум в своем кабинете. В доме пришлось укреплять колоннами перекрытия, чтобы аквариум не провалился в подвал. Сколько же в нем воды, пять тонн или семь? Ведь черепах здесь не менее полусотни?

– Не считай ворон, мальчик! Не забывай, что я тоже стар, у меня похожие проблемы. Так хочется увидеть тебя семейным человеком, уравновешенным и рассудительным. Карсти, сынок! Разве подобает тебе болтаться по барам и ввязываться в пьяные драки? Или оказываться героем скандальной хроники?

Мальчик-с-пальчик попал в скандал, черепаху он сожрал… Карстен с мрачным видом слушал отца, оценивая блестящую логику его утверждений и одновременно слагая стишок о самом себе. Казалось, черепахи в аквариуме замерли, прислушиваясь к своему хозяину, и кивали в знак согласия своими змеиными головами.

Трудно противоречить очевидному, противопоставлять досуг и развлечения семье и работе. Даже черепахи это понимали, молча соглашались, прикрывая кожистыми веками свои крохотные глазки.

Счастливые существа, – все-то они знают, во всем разбираются! А кто будет на вас работать, мудрецы в панцирях? Любовь отвлекает, а нужно, кроме всего прочего, содержать и соответственно оплачивать целый штат сотрудников, обеспечивающих ваше комфортное существование и идеальную чистоту самого аквариума.

Вообще-то браки, устраиваемые родителями, среди знакомых Карстена случались часто. Что и говорить, большинство его друзей женилось по расчету, заставляя юристов тщательно подготавливать тексты брачных контрактов. Этого требовал бизнес.

Состоятельный человек прежде всего думает о деньгах, о сохранности капитала после его смерти, поскольку от этого зависит судьба и жены, и его потомков. Логика безупречна, да. Но неужели ради подобной банальной чепухи необходимо было заставлять его прерывать отпуск, мчаться в город, отказываясь от долгожданного выхода в море? Злость вновь поднялась в душе молодого человека, прекрасно знающего привычки и характер того, о ком шла речь.

– Харальд Люксхольм еще тот тип, он – настоящее чудовище. Везде, где дело касается нефти, он удавится за одну эре, даже не за крону, – сказал Карстен. – И мы с тобой все это хорошо знаем!