Жених-горец - Ханна Хауэлл Страница 49

Дэрмота отвлек тихий стук в дверь, и он позволил человеку войти. Когда дверь приоткрылась и в комнату проскользнула Илза, глаза его округлились. За четыре дня, что прошли с того момента, как она услышала его жестокие слова в разговоре с Нэнти, Дэрмот почти не видел свою жену. Он знал, что должен извиниться за свои слова, но не мог себя заставить сделать это. Он вспомнил очень многое об их совместной жизни год назад, но все еще не доверял ей так, как делал это тогда. Нападение в Мьюирлейдене выбило из него присущую ему доверчивость, а чтение записей Анабель напомнило о том, что его рассуждения отнюдь не всегда были правильными.

Илза медленно приближалась к нему, и Дэрмот понял, что в одном он прав: их всегда связывала и связывает общая страсть. Теперь, когда они оба, казалось, исцелились после пережитого ими сурового испытания в горах, Дэрмоту нестерпимо хотелось снова заключить ее в объятия. Илза избегала его уже довольно долго, и, может быть, она уже готова снова вернуться в его постель? Ему очень не хватало ее рядом с собой, и после чтения грязных, омерзительных дневников Анабель Дэрмот понял, как ему недоставало чистой и искренней страсти Илзы.

— Почему ты сидишь тут с утра до самой ночи? — спросила она, подойдя к его креслу.

— Я читаю дневники своей первой жены, — ответил он. — Мне кажется, что я что-то прочитал в них год назад, что заставило меня срочно отправиться в Дабейдленд или куда-то в те края.

— Ты все еще не помнишь причины?

— Нет, эти воспоминания пока не вернулись. Как будто что-то вертится в голове, но как только я начинаю напрягаться, тут же от меня ускользает.

Илза мельком прочла несколько слов из лежащего на столе раскрытого дневника и заметно побледнела.

— Тебе не нужно читать эту грязь, — сказал Дэрмот, закрывая тетрадь.

Избавившись от охватившего ее ужасного чувства после прочтения некоторых записей Анабель, Илза посмотрела на своего мужа:

— Ты ничего не нашел?

Он покачал головой, обвил руками ее талию и посадил жену к себе на колени.

— Ничего.

— Можно, я почитаю их?

— Это не увеселительное чтение, Илза. Почти в каждом предложении полно пошлых и грязных подробностей ее отвратительного поведения. Ты же сама только что прочла несколько фраз.

— Не сомневаюсь, что ты прав. Но я думаю, что переживу это. Я не знала Анабель, а только слышала о ней. Я никогда не заблуждалась на ее счет, поэтому смогу читать это непредвзято, не испытывая боли, гнева или каких-то других эмоций. Да, я подозреваю, что меня ожидает большое потрясение, но это не страшно. А еще я — женщина и смогу увидеть то, что мужчина заметить не сможет.

— И мужчины, и женщины питают написанные слова одинаково.

— Да, но они могут вкладывать в них разный смысл, понимаешь? Если несколько человек прочтут одно и то же, каждый из них поймет что-то свое, о чем другие даже и не подумают. Поверь моим словам, женщина может написать такое, что для другой женщины будет значить одно, а для мужчины — совсем другое. Но если ты возражаешь, я не буду настаивать на том, чтобы…

— Нет, я не против. Прочти их. Ты права. Может, там и нет никаких странных записей, но я все еще не могу найти то, что увидел в них в прошлый раз. Может, тебе удастся найти ответ.

— Это все ее дневники?

— Нет, есть еще несколько. Но они из прошлого. Эта женщина потратила целое состояние на тетради для записи своих похождений.

Он поцеловал ее ухо и, когда Илза задрожала в ответ, нежно улыбнулся этой маленькой победе.

— А те дневники ты тоже читал? — Она облокотилась на него и постанывала от удовольствия, когда Дэрмот легонько покусывал ее ухо.

— Да. Когда нашел их в первый раз. Но мне кажется, что ответы на мои вопросы я отыщу именно в последних тетрадях. Тех, что она писала после нашей женитьбы.

— А может, в ранних тетрадях есть что-то такое, что могло заинтересовать тебя?

Дэрмот тихонько выругался, поставил Илзу на ноги и подошел к шкафу, в котором хранились ранние дневники Анабель. Он подумал было, что должен прочитать их сам, чтобы найти в них ответы, которые ищет. И что не надо истязать Илзу чтением этой грязи. Но потом покачал головой. Илза права — женщина, ни разу не видевшая Анабель и не одураченная ею, сможет прочесть эти дневники хладнокровно, как посторонний человек. Он положил старые дневники на стопку новых, потом взял их в руки и посмотрел на Илзу.

— Ты за этим искала меня? — спросил он, надеясь на отрицательный ответ.

— Нет. Я хотела сказать тебе, что снова вернулась в твою спальню.

Она произнесла это с таким мученическим выражением лица, что Дэрмот чуть не рассмеялся.

— В нашу спальню? Прекрасно! Именно там ты и должна спать, — сказал он, поворачиваясь и выходя из комнаты. — Когда будешь уходить, погаси свечи и засыпь огонь в камине.

Илза очень пожалела, что он забрал все дневники, потому что с удовольствием запустила бы сейчас несколько тетрадей ему в голову. Но делать было нечего, и она со вздохом принялась засыпать огонь в камине. За те дни, что Илза пребывала в дурном настроении, она без конца читала самой себе морали и нотации. Дэрмот начал вспоминать то время, что они провели вместе год назад. Но его подозрительность не исчезла, ведь со времени их помолвки на него уже дважды совершали покушение. Интуиция Илзе подсказывала, что это и правильно — быть настороженным, когда вокруг творятся такие непонятные дела, но сердце ее нестерпимо болело. А если она будет избегать его, Дэрмот никогда не избавится от своей недоверчивости, и Илза прекрасно понимала это. Он вспомнил, как они обручились, вспомнил, как занимались любовью, и теперь задача Илзы — помочь ему вспомнить, почему все это произошло, Она не была уверена, что он любил ее, но знала точно, что сделала его тогда счастливым, что с ней он ощущал мир и покой. И как бы она ни старалась, напомнить ему обо всем этом, находясь в другом конце зала, просто невозможно.

В Дэрмоте бурлят противоречия, говорила себе Илза, не спеша направляясь к их спальне. Дэрмот все еще держался с ней настороженно, однако было ясно, что он жаждет вновь заполучить ее в свою постель. Он не знает, может ли Илза представлять для него угрозу, но все же безоглядно принимает ее как свою любовницу и новую мать для своих детей. Он долго подозревал ее братьев в злом умысле, однако позволил им беспрепятственно ходить по Клачтрому, а потом даже расценил их желание найти его врага как искреннюю помощь. Открыв дверь спальни, Илза подумала: «А сознает ли Дэрмот, как он растерян и смущен?» Потом переступила порог и вдруг забыла, о чем только что думала.

Дэрмот лежал, растянувшись на кровати, и на нем не было абсолютно ничего, кроме улыбки на устах. Она увидела на его теле большие кровоподтеки и маленькие, большей частью уже затянувшиеся раны. А еще она увидела твердое доказательство того, что он оправился настолько, чтобы снова желать ее как жену. Илза закрыла дверь спальни и обошла вокруг кровати.