Загадочный незнакомец - Виктория Александер Страница 49

– Да, конечно. – Тедди насупилась. – Вы же остаетесь в Англии на Рождество? Или уже передумали?

– Нет, я намерен остаться тут до Нового года. – Он перешел от гранитного Рамзеса II (если верить табличке) к какой-то черной гранитной же фигуре, очевидно, тоже к Рамзесу II.

– Вы уже придумали, что подарите родственникам? Или хотя бы отцу?

– Я представления не имею, что дарят отцам на Рождество. – Он покачал головой. – А вы?

И тут Тедди пришла в голову замечательная мысль. Внимательно посмотрев на своего спутника, она спросила:

– Вы написали матери, что остаетесь тут на Рождество?

– Да, наверное… – Он пожал плечами. – Но если честно – я не помню.

– Джексон Чаннинг! – Тедди с трудом сдержалась, чтобы не топнуть ногой. – Что с вами сегодня происходит?!

– Насколько я понимаю, ничего особенного. А в чем дело? Вы что-то заметили?

– Да, заметила! Вы не обратили внимания ни на одно мое слово! Более того, вы ведете себя совсем не так, как положено рассудительному и ответственному банкиру, каковым вы и являетесь!

– Вы хотели сказать, «зануде-банкиру с пуританскими взглядами»?

Тедди сделала вид, что не расслышала.

– А вместо этого вы ведете себя, как…

– Как кто? – Он приподнял брови.

– Ну не знаю точно. Но это страшно сбивает с толку.

Джек хохотнул.

– В таком случае – приношу свои извинения. – Он помолчал. – Просто сейчас у меня великолепное настроение. Отец изо всех сил пытался это скрыть, но я сразу заметил, что он очень доволен моим возвращением. – Джек взглянул на свою спутницу. – И благодарить за это я должен вас.

– Не за что… – Тедди пожала плечами.

– И он пообещал, что больше не будет постоянно донимать меня. Но мне еще придется получить выговор от матери… – Джек тяжко вздохнул. – Ей я не писал, но отправил письмо деду.

– Что ж, очень хорошо.

– Да… и еще вы напомнили мне, что через месяц – Рождество. Я всегда любил Рождество.

– Все любят Рождество, Джек. И если бы вы его не любили, то очень бы меня разочаровали.

Они перешли к следующей древней скульптуре – вероятно, очередному Рамзесу II.

– Раньше я писал ему каждое Рождество. В смысле отцу…

– Тедди вздрогнула.

– Но вы же считали, что он умер.

Джек кивнул.

– Да, считал. Но я… Видите ли, многие дети пишут Санта-Клаусу, а я, будучи еще совсем маленьким, начал писать письма моему отцу. Понимаете, никто никогда не говорил о моем отце. Его даже не упоминали. И он сделался для меня таким же таинственным и волшебным как Санта. – Джек негромко засмеялся. – Даже когда я вырос и понял, насколько это глупо, все равно писал ему одно письмо в год. Рассказывал о своей жизни, о том, чем целый год занимался, и о том, чего хотел добиться. Эти письма стали моей личной рождественской традицией и одновременно летописью всей моей жизни. Глупо, наверное, не так ли?

– Ничего глупого в этом нет, наоборот – очень трогательно и мило, – возразила Тедди; ее сердце рванулось к маленькому мальчику, писавшему письма отцу, которого он никогда не видел. – И это будет ваше первое совместное Рождество.

– Я его и жду, и немного побаиваюсь. Мальчишкой я всегда мечтал увидеть на Рождество отца. А теперь, когда он у меня есть… – Джек шумно выдохнул. – Я раньше никогда никому про эти письма не рассказывал, а вы, Теодоусия… Вы заставляете меня говорить самые странные вещи…

– Вот и хорошо, – кивнула она, усмехнувшись. – А теперь, Джек, мы должны…

– Дорогая, я прекрасно знаю, что мы должны сделать, но пока что… Очень интересно созерцать сокровища одной из величайших древних цивилизаций, да еще… – Он взял Тедди под руку. – Да еще со своей красавицей-невестой. Какой мужчина не придет от этого в превосходное настроение?

– Я вам не невеста, – буркнула Тедди, но все равно улыбнулась. – И кстати, мы должны придумать план.

– Да? А мне показалось, вы уже все придумали, – сказал Джек. И со смешком повел ее к следующей гранитной статуе Рамзеса II.

– О боже! – воскликнула Тедди. – Неужели Рамзес II – единственный фараон, достойный упоминания?

Джек снова рассмеялся.

– Нет, но он считается одним из величайших правителей в истории Египта. Разве вам не рассказывали об этом у мисс Биклшем?

– Может быть. Но похоже, в голове у меня это не задержалось. Меня гораздо больше волнует то, что происходит сегодня в Лондоне, чем то, что происходило несколько тысяч лет назад в Египте. И мне бы хотелось, чтобы и вас это хоть немного обеспокоило. Джек, неужели вы не проявили ни малейшего внимания к тому, что я вам говорила.

– Совсем напротив, дорогая моя Теодоусия, – ответил Джек. Но при этом продолжал рассматривать фигуру давно умершего фараона, словно именно у Рамзеса II имелись ответы на все возможные вопросы. – Вы сказали, что мы должны вести себя как обручившиеся до самого Рождества. И еще вы сказали, что я должен преподнести вам подарок на Рождество – что-нибудь абсолютно не подходящее, и якобы этот подарок станет началом нашего разрыва, потому что он продемонстрирует: мы очень плохо знаем друг друга и, следовательно, пожениться не можем. Но на самом деле… Неужели вы настолько легкомысленная, что сможете бросить меня только из-за того, что я выбрал неподходящий подарок?

– Я могу быть чрезвычайно легкомысленной. Во всяком случае, раньше я именно такой и была, – ответила Тедди. – Кроме того… Просто я больше ничего не могу придумать. Ведь вы и впрямь идеальная для меня партия. То есть так было бы в том случае, если бы меня интересовало замужество, – поспешно добавила Тедди.

– Значит… – Он пристально взглянул на нее. – Что же я должен вам подарить, чтобы подарок оказался совершенно непригодным?

– Что-нибудь… связанное с птицами. – Тедди вздохнула. – Я понимаю, это звучит глупо, но птицы… Они собираются в огромные стаи и наблюдают… В общем, я нахожу их… зловещими.

– Птиц? – удивился Джек.

– Да, их. И еще я терпеть не могу перья, особенно – павлиньи. Мне известно, что они очень хороши для шляп, вееров… и прочего, но я их не переношу. – Чуть придвинувшись к Джеку, Тедди понизила голос: – Как-то раз, маленькой девочкой, я вообразила себе павлина без перьев – огромного и злющего. Так вот, с тех пор… Знаете, как смотрю на этих птиц, так вижу: они замышляют месть всем тем глупым женщинам, что носят перья, на которые не имеют никакого права.

– Стало быть, павлиньи перья? – Джек ухмыльнулся. – Значит, придерживаясь вашего плана, после Рождества мы начнем понемногу спорить, по чуть-чуть ссориться, и все эти мелочи будут накапливаться, а потом, в день бала, мы скажем вашей матери, что как следует подумали и решили, что все-таки не подходим друг другу.