Грешная девственница - Луиза Аллен Страница 49

– Странно, как это вы решились коснуться его, – удивился Эйвери и пожал плечами.

– Из-за пятен крови? Если бы Пирс раненым оказался в моих объятиях, кровь не смутила бы меня. – Лора снова взглянула на клочек бумаги, прячась от колючих и почему-то полных укора глаз мужа. – Наверное, Пирс хранил его у самого сердца.

– Пирс поступил странно, если учесть то, что вы написали.

– Я ничего не понимаю.

* * *

Почему в голосе Лоры звучала такая нерешительность – она ведь должна была точно помнить, что писала в своем последнем письме? Эйвери протянул руку, взял кусочек бумаги и уставился на него.

– Вот как я нашел вас и Алису, – рассеянно заговорил Эйвери, но его мысли были заняты этой головоломкой. – Такое имя, как у вас, встречается не часто.

Прочитать это письмо Эйвери было все равно что расшифровать закодированное послание, случайно попавшее ему в руки, пока он находился за рубежом. Отдельные слова и пробелы между ними остается лишь перетасовать и…

«Пробелы между словами». Боже, неужели собственная вина и горе так ослепили его, что надо винить еще кого-то?

– Прочтите то, что вы написали. – Эйвери придвинул бумажку к Лоре.

Лора уставилась на Эйвери, будто тот был пьян, но решила угодить ему. Она взяла клочок и положила ее перед собой. Читая, Лора водила закругленным ногтем по строчкам. Эйвери так и не понял, почему у нее дрожит голос – то ли от волнения, то ли потому, что она кое-что успела забыть.

– «Я чувствую себя такой трусливой. Похоже… я изменила всему, что обещала тебе. А я ведь говорила, что смогу стать женой солдата. Мне совсем не хочется тревожить тебя, но я забеременела. У нас будет ребенок. Пожалуйста, не кори себя, виноваты мы оба. Прошу тебя, напиши, скажи мне, что делать… Пожалуйста, береги себя. Любящая тебя Лора».

Я написала лишь одну страницу. В начале письма я благодарила его за записку и выразила надежду, что он цел и невредим. – Голос Лоры угас.

– Значит, вы его действительно любили? – Эйвери так старался унять дрожь в своем голосе, что тот прозвучал жестче и резче, чем ему хотелось. Что он натворил? Внутреннее чутье должно было подсказать, что не следует спешить с выводами. Ему следовало поверить этой женщине. Предубеждение, чувство вины и страх. Какая ядовитая смесь.

– Да, разумеется. Я уже говорила о своих чувствах к нему. Если бы я не любила его, не решилась бы на близость. – Лора сжала руки в кулаки. – Простите, но то, что я любила Пирса, не означает, что я не могу быть вам верной женой.

– Я спрашивал не об этом. – «Черт, как же это трудно». – Я должен кое в чем признаться. – Эйвери с трудом встретил ее удивленный взгляд. – Обнаружив это письмо, я мог прочитать лишь отдельные слова, неприятные, злые слова. Все вместе они напоминали обличительную речь женщины, испытывающей горечь измены, женщины, которая обвиняет Пирса в том, что он бросил ее. Я подумал, что это были последние слова, которые он получил из Англии, что он умер, храня у сердца не послание любви, а гневную отповедь.

– «Трус… измен… не хочется… корить». – Лора затаила дыхание и уставилась на письмо. – Значит… вы осудили меня лишь на основании этих разрозненных слов? Как вы могли!

Эйвери чуть было не заговорил о горе и чувстве вины, страшной вины, но как он мог оправдать себя, раз допустил по отношению к Лоре такую несправедливость? Любые отговорки стали бы попыткой оправдать то, что не имело оправдания.

– Простите меня. Я был не прав, мной владело предвзятое чувство. – «Я люблю тебя. Как же я смогу сказать тебе эти слова? Каково ей будет услышать их от меня?» – Мне следовало быть откровенным с вами с самого начала. Надо было просить вас объяснить все. – Эйвери совершенно не привык быть неправым и оправдываться. «И это великий дипломат, человек, умеющий читать чужие мысли, проникать в чужие души. Только взгляни на себя». – Мне следовало говорить откровенно и честно.

– Откровенно и честно, – повторила Лора, точно разговаривая с собой. Лора встала, она казалась бледнее, чем обычно, и еще более хрупкой, будто ей нездоровилось. – Я сейчас больше не в силах говорить об этом. Это слишком… Извините меня.

Эйвери еще стоял на месте, когда вошла маленькая Энни, служанка с первого этажа, неся метелки из перьев и тряпки.

– О! Извините, милорд. Когда ее светлость вышла, я подумала, что здесь больше никого нет. Я вернусь позднее. – Служанка присела в реверансе.

– Не надо, я уже ухожу. – Эйвери завернул испачканное кровью письмо в чистый лист бумаги и забрал с собой. Он запрет письмо в ящик стола в своей спальне, где Лора уже не найдет его и не станет расстраиваться.

«Кого я хочу обмануть? Не письмо, а я расстроил ее. Она ведь плакала от непритворного горя. Боль Лора испытала позднее, когда догадалась, о чем я думаю, как мало я ценю ее. Я думал лишь о том, что, женившись на ней, сохраню любовь Алисы к себе». Эйвери увидел в Лоре нечто большее, чем надеялся. Любимую жену, которая может полюбить его, семью, возникшую на основе правды и доверия, а не на лжи и секретах. И теперь он все это потерял.

На завтраке Лоры не было. На утренней трапезе, проходившей в непринужденной обстановке, кто-нибудь из них иногда отсутствовал. Эйвери слишком энергично подцепил кусок ветчины вилкой и подумал, что Лора, наверное, отправилась пораньше забрать Алису, побывать в обществе девочки, которая доверяла ей. Но как он мог угадать, о чем Лора думала или чего хотела? Эйвери вдруг осознал, что совсем не понимает ее. Вероятно, Лора никогда не станет доверять ему и не предоставит возможности исправить положение.

За обедом Лора сидела с бледным лицом и молчала. Затем она оставила мужа одного наслаждаться портвейном. Когда тот пришел к ней в гостиную, Лора сидела с раскрытой книгой на коленях. После десятиминутного натянутого разговора Лора сказала, что идет к себе, и пожелала ему спокойной ночи. Эйвери продолжал стоять на коврике у камина и раздумывал, что ему теперь делать, как добиться ее доверия.

Поразмыслив с полчаса, Эйвери пришел к выводу, что у него есть две возможности. Алису нельзя вмешивать в их отношения, а откровенно выговориться они, вероятно, смогут в постели. Сбросив одежду и надев халат, Эйвери чуть повеселел.

Лора сидела в постели. Даже на фоне белых подушек она казалась бледной. Услышав шаги мужа, она открыла глаза, произнесла лишь одно слово «нет», снова закрыла их и легла.

Эйвери неожиданно обнаружил, что стоит на лестничной площадке и не может припомнить, как там оказался. Он лишь знал, что никогда в жизни еще не встречал женщину, которая отказала бы ему. Хуже всего, что такой женщиной оказалась его супруга. Любые попытки уговаривать ее были для него неприемлемы.

Эйвери вспомнил библиотеку, где хранились разные графины. Но тут позади кто-то фыркнул и вывел его из раздумий. Эйвери обернулся и увидел Меб, служанку Лоры. Та стояла, держа в руках охапку чистого белья и неодобрительно глядя на него.