Весна для репортера - Максим Замшев Страница 49

– Что сдал этого негодяя. Теперь тебе несладко будет. Обещаю быть с тобой и поддерживать тебя. – Она выпрямилась. – Вон, посмотри, что с Макаровым эти путинские холуи творят. Только ленивый его сейчас не проклинает. А раньше был идол. Все забыли. Как на концерты его бегали и песенки крутили, слюни пуская.

Лучше бы она не вспоминала про Макарова. Я пропустил момент, когда Лариса придвинулась ко мне близко-близко.

Нацеловавшись со мной, Лара отпрянула от меня и вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Ты так меня сейчас возбуждаешь. Может, ко мне? – Она опять поцеловала меня.

– Хочется погулять чуть-чуть. Такая погода…

Она встала, поежилась.

– У тебя куртка испачкалась.

– Где?

Я отряхнул ее сзади.

– Вроде все. Пошли?

– Точно все?

– Точно.

Я неожиданно протрезвел. Грусть навалилась на меня и стесняла дыхание. Мы в полном молчании дошли до метро «Кропоткинская», и я все это время выдумывал предлог, чтобы избавиться от своей спутницы. Необходимо побыть одному. Она мешает сейчас.

– Ты устал? Тебе сейчас не до меня? Скажи, я не обижусь. – Лариса смотрела прямо перед собой.

– Что ты, милая? Просто не выспался. Еле иду.

– Не надо было так много пить. Ты же к этому непривычный.

– Теперь уж поздно.

Тут я заметил, что на площади около храма Христа Спасителя скопился народ. Над толпой развевался транспарант «Донбасс – наш» и рядом «Руки прочь от Донбасса». Такое нельзя пропустить! Наши планы меняются.

Судя по всему, запланированный здесь митинг еще не начался, и люди все еще стекались к месту сбора, вдохновленные и торопливые.

– Пойдем поближе, посмотрим. – Мною завладело всеобщее оживление.

– Да бог с тобой. Это же купленное сборище, сюда все за бабки притащились.

– Откуда ты знаешь?

– А для тебя это новость? Послушай «Эхо Москвы», блоги почитай. Крымнашисты – это наш позор. Хотя о чем я? Ты же сделал такое! Прости. Никак не могу привыкнуть. Ты самый лучший. Хоть и пьяный сейчас…

Открыть ей правду? Сказать, что произошло недоразумение? Огорошить тем, что я по-прежнему с теми, кто сейчас собирается? А зачем? Она останется такой, какая есть. Да и, скорей всего, это наша последняя совместная прогулка. Мне нечего теперь доказывать ей.

– Врага надо знать в лицо. – Я потянул ее за руку туда, где нарастал многоголосый гул.

Она упиралась, но вскоре сдалась.

Чем ближе мы подходили к скоплению сторонников восставшего Юго-Востока, тем воздух становился теплее. Люди переговаривались между собой, некоторые энергично жестикулировали. В основном народ собрался приличный, но кое-где наблюдались и фигуры, внушающие опасения. Какие-то бритоголовые, агрессивные с виду парни, и с ними девицы, вызывающе разряженные. Эти-то тут зачем?

Собравшиеся уже нервничали из-за того, что митинг никак не начинался, а Лариса не переставая бубнила, что надо поскорее убираться отсюда. Какие-то невидимые дирижеры взмахивали палочками, и толпа начинала скандировать «Нет бандеровцам!», «Донбасс не сдается!». Бритоголовые и их подружки переместились ближе к нам и драли глотки яростно и беспощадно. У меня даже закололо в ушах.

Наконец на трибуне подле храма началось оживление. С моего места трудно было разглядеть, кто на нее поднимается. Но по приветственным возгласам стало ясно, что это известные и популярные люди.

Многократно усиленный микрофонами незнакомый голос открыл митинг в защиту Юго-Востока Украины от фашизма.

Лариса ногтями впилась в мою ладонь.

Первым выступил лидер одной из наших политических партий. Он рубил рукой воздух, говорил, что каждая капля русской крови будет отомщена. А в конце восславил «Беркут»!

Я краем глаза уловил, что один из бритых внимательно и настороженно посматривает в мою сторону.

И тут произошло то, к чему невозможно подготовиться.

На всю площадь раздался раскатистый баритон моего отца, Василия Громова. И хотя его речь, как всегда, звучала убедительно и ярко, ее с самого начала сопровождал нарастающий недовольный гул, который через несколько минут оформился в резкое: «Отец иуды, отец иуды!» Я инстинктивно пригнулся. Казалось, что меня хлестали по щекам. Вдруг около моего лица возникла рожа бритоголового:

– Попался, гаденыш. Кого еще ты сдать решил? Может, нас? – Он схватил меня двумя руками за руку. – Пацаны! Гляньте, кого я встретил…

На нас оборачивались.

– Отпустите его! – мужественно пискнула Лариса.

– А ты, шмара, иди подобру-поздорову, пока не получила. Подстилка бандеровская…

На миг он ослабил хватку, что позволило мне вырваться.

Я крикнул Ларе:

– Бежим!

И мы, расталкивая всех, кто попадался навстречу, помчались прочь. Трое бритоголовых преследовали нас, улюлюкая.

Я не отпускал руку Ларисы, чтобы девушка не отстала. Бежал и тянул ее что было силы, через боль в мышцах и в пульсирующей голове. Нам удалось прорваться к началу Пречистенки. Бритые не отставали. У меня из кармана выскочила бутылка и со смачным грохотом разбилась об асфальт. Прохожие, коих было немало, делали вид, что ничего не происходит. Нас мог спасти только маневр. Я свернул в первый переулок направо, потом налево, затем в подворотню и почти врезался в приоткрытую дверь, ведущую в подвал. Какая удача! Я затащил Ларису внутрь. К счастью, обнаружилась задвижка. Конечно, они видели, что мы здесь скрылись, и сейчас начнут рваться. Выдержат ли петли? Я приложил палец к губам, показывая Ларисе, что надо затаиться. Помещение, куда нас привело бегство, пропахло сыростью. Ощущался удушливый запах половых тряпок…

Они выжидают, когда мы выйдем, чтоб расправиться с нами? Как назло, в двери ни щелочки. Оценить обстановку нет никакой возможности. У меня сильно ныл бок. Я никак не мог отдышаться. Да уж! Бегать после коньяка – небольшое удовольствие. Лариса, не вняв моим предупреждениям о необходимости тишины, громко разрыдалась. Я попробовал обнять ее, но она не далась. Что же делать? Позвонить в полицию? А если они ушли? Никто тогда не поверит, что за нами гнались. Я теперь знаменитость. Новый информационный повод. Нет уж. Решение пришло само собой.

– Эй, вы, что вам от нас надо? – Я собрал в легких все силы для этого крика.

Тишина. Хитрят?

Лариса затихла, хотя плечи ее еще подрагивали. Когда она подняла ко мне лицо, мне стало жаль ее.

– Брось ты! Хватит! Ничего эти уроды нам не сделают. – Она достала платок и промокнула им глаза.

– Уверена?

– Мне плевать на все. Страна дебилов. Будь что будет.

Она отодвинула засов и толкнула дверь. Я успел опередить ее и выйти первым.