Актриса - Екатерина Маркова Страница 49

— Извините, что навязал вам свое общество, — тяжело вздохнул наконец Максим. — Мне было необходимо повидаться с Аленой Владимировной. Даже если бы она не вспомнила меня…

— Думаю, что вас бы она вспомнила, — осторожно заметил Глеб. — Конечно, ее память сейчас непредсказуемо выборочна, но многих она узнает сразу, только связи нарушены. Она, предположим, может помнить, как вас зовут, но не знать, что вас связывает… что вы — актер, а она — режиссер…

— Это должно пройти, — уверенно заявил Максим. — У нас в команде был такой случай. Тоже после травмы.

— Будем надеяться, — уклончиво ответил Глеб. — Это может длиться долго.

Легкая, едва уловимая улыбка скользнула по лицу актера, но Глеб не заметил ее. Он выполнял требование Алены собраться и усилием воли пытался сконцентрировать внимание на дороге, забитой в этот час огромным количеством транспорта.

Возле светофора Сергеев впервые повернул голову к своему попутчику и с изумлением увидел белые, как снег, виски на черноволосой голове Максима. Нечаев, проследив за взглядом Глеба, горько усмехнулся:

— Вот так вот… Удивляюсь, как вообще жив остался. Знаете, у японцев есть такая пословица: «Когда стреляешь из лука в цель, твоя стрела не пробьет центра мишени, если одновременно не пробьет твоего сердца». Мне кажется, та пуля, которая убила Катю, разворошила и мое сердце… Чертовски жестоко обошелся со мной Домовой…

Поток машин наконец-то тронулся, и они опять долго молчали. Потом Глеб осторожно спросил:

— А как случилось, что на сцене фигурировал настоящий пистолет? Насколько я знаю, это запрещено.

— Ну конечно. Это моя вина. Я коллекционирую старинное оружие и перед самой премьерой «Бесприданницы» принес на репетицию этот пистолет. Все зашлись от восторга, особенно Алена Владимировна. Было решено премьеру сыграть с настоящим — уж очень выгодно отличался он от бутафорского, — а потом воспроизвести в бутафорском цехе такой же. Я это дело замял, потому что даже вес пистолета дает руке ощущение правды, не то что игрушечное папье-маше. Потом как-то Алена Владимировна сказала, что, если я продолжаю выходить на сцену с подлинным оружием, надо дуло залить свинцом. Так, мол, полагается по правилам безопасности. И опять этот вопрос растворился в груде других, более злободневных. Ведь жизнь в театре — всегда аврал, вы уже сами в этом убедились.

— Да уж… Высадить вас у метро? Дальше уже начнется шоссе.

Максим в растерянности поерзал по сиденью, спросил виноватым умоляющим голосом:

— А дальше мне с вами никак нельзя? Там ведь везде электрички, я могу сесть на любой станции.

Глеб удивленно взглянул на Максима. Хотя чему здесь удивляться, когда в жизни парня произошла такая трагедия. Может, ему в самом деле не к кому пойти, а одному с самим с собой оставаться тошно.

— Понимаете, Максим, я еду навестить давнего знакомого Алениной матери. Вы, конечно, можете отправиться вместе со мной. Подождете меня в машине или свежим воздухом подышите.

— Отлично! — обрадовался Нечаев. — Спасибо. А то как остаюсь наедине со своими мыслями, хоть в петлю лезь…

Машина, преодолев последние препятствия у забитых светофоров, вырвалась на шоссе. Было уже совсем темно. Шел мелкий противный дождь, и слякоть от колес проезжающих автомобилей залепляла лобовое стекло. Глеб притормозил, подрулил к кювету.

— Жидкость в стеклоочистителе кончилась. Сейчас долью.

— Помочь? — с готовностью отозвался Максим.

— Да что вы, это ж одна минута. Сидите. Музыку вот послушайте. — И Глеб протолкнул диск в музыкальном центре.

Залив в бачок жидкость, Глеб сел за руль и, тронувшись с места, несколько раз с беспокойством поглядел в зеркало. От актера не укрылось это движение, и он спросил:

— Какие-нибудь проблемы?

— Боюсь, что да. Этот джип сел к нам на хвост практически около больницы. Мне это не нравится!

— Кому ж это может нравиться! — Максим развернулся и стал напряженно всматриваться в заднее окно. — Осторожней, Глеб! Он на скорости и сокращает дистанцию… Ну, Алена! Это-то она и предвидела.

Глеб от изумления чуть не выпустил из рук руль.

— Как? Значит, вы… не случайный пассажир?

— Нет, запланированный. Алена Владимировна и это умудрилась срежиссировать. Так что я в курсе. И, кстати, знаю, что в этой машине люди, которыми манипулирует очень хитроумный и расчетливый мерзавец. Сомневаюсь, чтобы он сам был в джипе… хотя… чем черт не шутит.

С угрожающей быстротой джип сокращал дистанцию и, если бы в последний момент Глеб не вырвался крутым виражом в левую полосу, лежать бы им в кювете. Дальше все развивалось с головокружительной быстротой. Максим буквально перелетел на заднее сиденье и, опустив боковое стекло, высадил по колесам серию выстрелов. Затем стремительно перекинулся к другому окну, проворчал злобно:

— Туман чертов! Первый раз в жизни промазал!

Раздался страшный треск, и заднее стекло разнесло ответной очередью из джипа. Глеб почувствовал, как щеку обожгло чем-то горячим, видимо пуля прошла по касательной, повредив кожу.

— Из автомата жарят, гады!.. Оторвись чуть-чуть, начнем все же с колес.

Глеб переметнулся в правый ряд, нажал на газ, и вывалившийся буквально по пояс в окно Максим несколько раз выстрелил.

— Вот так, голубчик. Запетлял… — И, заорав истошно: — Пригни голову! — сам сложился вдвое на заднем сиденье.

Следующая автоматная очередь пробила лобовое стекло, ворвавшаяся струя воздуха охладила горящее лицо Глеба.

— Ну, держитесь! Сами себе приговор подписали, сволочи! — пробормотал Максим. Он припал к разбитому заднему стеклу и несколько раз выстрелил в упор по джипу.

— Впереди пост ГАИ. Я сворачиваю! — сообщил Глеб.

Но сворачивать не пришлось. На середину дороги на звук пальбы вылетел гаишник и изо всех сил размахивал светящимся в темноте жезлом. От здания поста выруливала машина с крутящейся мигалкой и завывающей сиреной.

В последний момент лихорадочно бьющееся сознание Глеба успело приказать ему повернуть руль резко влево и промчаться на бешеной скорости мимо поста. Джип на проседающих простреленных колесах заелозил зигзагами по шоссе, и милиция кинулась к нему.

— Молодец. Отличная реакция! — запыхавшийся Максим одобрительно хлопнул Глеба по плечу. — А эти попались… Удивительно, что они не обезопасили себя бронированным лобовым стеклом… Привыкли, видимо, иметь дело с хилой безоружной интеллигенцией. Боюсь, пришил я там какого-нибудь. Но Алена Владимировна никаких указаний насчет сохранения их драгоценных жизней не давала… — Максим обеспокоенно поглядел на молчащего Глеба и покачал головой: — Здорово вас царапнуло. Кровь не останавливается… Есть в машине аптечка?

— Не надо… Мы уже почти приехали. — Глеб промокнул носовым платком щеку. — Осталось несколько километров. А там уж как-нибудь справимся с этой ссадиной.