Женские причуды - Стефани Лессинг Страница 49

Вообще-то мне наплевать. Сделай еще раз так, чтобы моя шея почти сломалась!

— Мы давно работаем вместе, многого добились, и они полагаются на меня. На самом деле всем известно, что я отчитываюсь перед корпорацией. Они умные люди. И не так уж ревниво относятся ко мне, как может показаться с первого взгляда. Просто они хотят понравиться.

— По профессиональным причинам?

— Да, и в этом нет ничего дурного. Бизнес есть бизнес.

— И в чем же ты отчитываешься перед корпорацией?

— По большей части я докладываю о людях, которые без дела торчат возле обувной кладовки. Но сначала я заставляю их померить все туфли и переставить их несколько раз, причем по цвету. В твоем случае это оказалось проще простого, потому что ты сама вызвалась. И все же стоило уволить тебя на месте. Я сделал исключение, потому что ты в бархатных туфлях покорила мое сердце.

— Ты же называл их уродливыми.

— Ну, я солгал. Кроме того, куда более важный вопрос: что ты хотела бы делать в журнале? Народная молва гласит, что тебя скоро собираются повысить.

— Правда? Представить не могу кто бы мог рекомендовать меня на повышение. Я до сих пор толком не пойму, чем тут занимаюсь.

— Тогда знай, что идея повысить тебя исходит от издателя, — говорит Стэн, снимая запонки и закатывая рукава. — Ему нужен человек, полный идей, чтобы занять место директора творческой группы.

— Надеюсь, он передумает, пока не поздно, — отвечаю я, глядя на шею Стэна. У него потрясающая кожа.

— Почему? — смеется мой друг.

— Потому что в таком случае я останусь здесь навсегда. Мы не делаем ничего, что помогло бы продвигать наш журнал. Весь отдел занимается ерундой. Мы создаем папки!.. Неужели ты полагаешь, что те, кто занимается продажами, хотят брать с собой эти папки? По-моему, нет.

— Пожалуй, самое главное для сотрудников отдела продаж — это результаты опросов и исследований. Как правило, им нужен красивый способ представить эти данные. Но ты права. В твоем отделе требуется куда больше энергии, драйва, и Роб надеется, что ты сумеешь это привнести. Он постоянно говорит про тебя и твои идеи.

Стэн притягивает меня еще ближе к себе и берет за руку.

— Жаль, что он не хочет повысить Руфь и переместить меня в другой отдел. Я могу подавать ей идеи из любого другого места. Она может даже не догадываться, что они мои. Буду посылать их ей анонимно, чтобы бедняга выдавала их за свои. Я бы с радостью. Руфь не заслужила таких мучений. Она страдает, и в этом отчасти виновата я.

— Хлоя, ты чего-то не понимаешь в карьере.

— О нет, я все прекрасно понимаю. Просто я не хочу подниматься по служебной лестнице. С самого детства у меня была мечта… и я хочу подниматься только по той лестнице, которая приведет к ней.

— А что за мечта?

— Обещай, что не проболтаешься. Я никому еще не рассказывала.

Он выпускает мою руку и торжественно крестится.

— Ну что ж, тогда скажу. Готов?

— Совершенно готов.

— Я хочу быть редактором отдела обуви.

Стэн прикусил губу и закрыл лицо рукой; видно, как на виске пульсирует жилка. Я почти уверена, что он пытается не засмеяться. Или же у него какой-то приступ. Не знаю, долго ли он сможет сдерживаться…

— Редактор отдела обуви! Что за чушь?

— Я сама придумала такую должность, и совсем это не смешно! — возмущаюсь я. — Я бы не стала смеяться над чужими мечтами или идеями. Ты даже не понимаешь, как нужны в журнале редакторы по обуви. Это одна из основных проблем! Туфли совершенно неправильные. Знай ты побольше о нашем журнале, давно бы понял, как это важно!

— Прости.

— Ты считаешь меня глупой девчонкой, но такая уж у меня мечта! Я интересуюсь туфлями больше, чем все остальные в редакции и издательстве. И если ты думаешь, что пришел со своим огромным платьем меня спасать, то ошибаешься! Мне никто не нужен! — Стягиваю платье через голову, что совсем нетрудно, учитывая, что его сшили на гиганта. — Я всю жизнь мечтала работать в журнале вроде «Причуд». Всякий раз, как я прохожу через двери внизу, мне кажется, что я попала в фильм, где играю роль девушки, которой я мечтала стать. Ничего больше мне не надо. И то, что свою работу я ненавижу, нисколько этого не умаляет. Плевать, что придуманная мной работа не существует, ведь я здесь. Остальное не имеет значения.

Я стою перед ним в сочетающихся трусах и лифчике из коллекции нижнего белья, посвященной Дню святого Валентина. Белье покрыто рисунками улыбающихся шариков в форме сердечек. Огромный шарик пришелся как раз на… ну, вы понимаете. Очень праздничный комплект. Если присмотреться, ниточки шариков образуют надпись «С Днем святого Валентина, солнышко».

Видит Бог, я никогда в жизни не куплю праздничный набор нижнего белья. Даже если будут давать два по цене одного.

Я быстро натягиваю юбку и водолазку. Стэн непрерывно извиняется, но портит все дело, смеясь между извинениями. Он пытается утешить меня, описав пару семейных трусов, которые ему подарил племянник. Я бы с радостью сказала, что комплект к Валентинову дню мне тоже подарили, однако никто в здравом уме такие вещи для посторонних не покупает.

Через некоторое время я успокаиваюсь и умудряюсь объяснить, что мне ужасно хотелось попасть на бал в честь Дня святого Валентина, и поэтому на мне оказалось такое белье. Похоже, он начинает понимать, как я люблю журнал и как хочу быть частью этого мира. Я на него уже не сержусь. Стэн смотрит на меня так же, как в день нашей первой встречи, в обувной кладовке — когда он услышал, что я разговариваю с обувью. Этот человек вернул мне частичку моего детства. Он не осуждает меня. Просто должность редактора по обуви показалась ему смешной. Нельзя сердиться на человека зато, что его веселят слова. Меня же распирает, когда я слышу слово «бурсит».

Чтобы окончательно примириться, нам понадобилось несколько часов. На самом деле Стэну даже понравилось белье со смайликами, и я обещала носить его почаще. Мы не меньше пятидесяти раз пробовали отлипнуть друг от друга. Тщетно. Стэн — самое вкусное живое существо на планете. Я бы с радостью отдала остаток жизни, лишь бы просидеть здесь до утра, но меня гнетет чувство вины за невыполненное задание Руфь.

— Довольно. Мне в самом деле пора. Если я останусь еще, то, несомненно, сделаю что-нибудь такое, о чем потом пожалею.

— Например?

— Не могу я привести пример. Надо закончить список для Руфь. Правда надо.

— По крайней мере позволь отвезти тебя домой. Возьми с собой адресную книгу. Не обязательно заканчивать работу здесь.

Я не позволила ему подняться, что было к лучшему, поскольку у меня осталась вся ночь, чтобы обдумать случившееся и закончить список. Работать с ним рядом немыслимо, да и поцелуи начали грозить моей безопасности. Три или четыре раза я чуть не вырубилась. Меня никогда так не целовали. Стэн ни капельки не кусается.