Сплетение судеб - Диана Блейн Страница 49

— Все время, — не колеблясь ответил он. — Все время. Меня каждый раз в жар бросало, когда я вспоминал, как у нас с тобой было. Малышка, ты оставила неизгладимые воспоминания. Во мне словно свет погас, когда я отпустил тебя.

Странные фразы! Он не отпускал ее, он выкинул ее из своей жизни! Холодок пробежал у Габи по спине, вернулись старые страхи.

Марк почувствовал это, поднял ее лицо к своему.

— Никогда больше я не отпущу тебя, — строго сказал он. — Даже если для этого понадобится держать тебя все время беременной. Ты от меня не освободишься. До конца жизни!

— Марк…

— Ш-ш-ш-ш. Поцелуй меня, — прошептал он и склонился к ее полураскрытым теплым губам.

— Если бы не дядя Майкл, а он вот-вот должен явиться, — жарко шепнул он ей на ухо, — мы снова бы занялись любовью. Не представляю, как я дотерплю до вечера.

— Мы уже дважды ею занимались, — широко раскрыв глаза, невинно заявила Габи.

— Я все время хочу тебя. Я голоден… — прошептал он. — Не могу насытиться. Посмотрю на тебя и… в ту же минуту! Так было всегда, с тех пор как я увидел тебя в первый раз. Страсть не притуплялась, не остывала. Она росла вместе со мной.

Габи была озадачена. Говорят, что страсть постепенно утихает, но у Марка она не утихла и за девять лет. Так же как и у нее. Ее любовь лишь усиливала страсть. Может быть, и у него это не только страсть, но и любовь?

Он заглянул ей в глаза и, то ли всхлипнул, то ли застонал, его руки подняли ее, он прижался губами к ее груди… и как раз в эту минуту громко затрезвонил дверной звонок. Габи подпрыгнула от неожиданности.

— Похоже, я нервничаю, — засмеялась она.

— Еще бы тебе не нервничать, — с пониманием сказал Марк. Он легонько закусил ее нижнюю губу и нежно тянул ее. — Вечером мы с тобой устроим пожар в моей постели.

От такой перспективы Габи слегка вздрогнула.

— Как — пожар? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Он будет пылать, — кивнул головой Марк. — И долго-долго. Я тебя научу, как меня удовлетворять. — Он улыбнулся, глядя на ее непонимающее лицо. — Нет, ты еще не делала этого. Не полностью. Я покажу тебе, как надо. А ты подумай — вечер еще далеко.

Марк поднялся и пошел открывать дверь. Дядя Майкл был мрачен, его большая черная сигара дымила, как пароходная труба.

— Ну что вам сказать? Я использовал связи, о которых давно позабыл, — начал он, остановившись только для того, чтобы поприветствовать улыбкой Габи. — И буквально ничего не раскопал. Одна надежда — что кто-нибудь все-таки что-то сообразит. Если же этого не случится… — Майкл оборвал фразу. — В вашем заведении есть что выпить? У меня горло пересохло.

— Как насчет пива? — спросил Марк.

— Давай пиво. Что угодно. — Дядя Майкл опустился в кресло и устремил взгляд на Габи. — Ты ничего? — Он кивнул на ее забинтованное плечо.

Габи потрогала плечо.

— Жить буду, — сказала она с усмешкой. — Приобретаю жизненный опыт.

— В меня стреляли и ранили не один раз, — признался дядя Майкл. — Не говори мне, что не болит.

Габи утвердительно кивнула. Сидя на диване, она внимательно разглядывала грубоватого пожилого человека в синем, в мелкую полоску, костюме.

— Марк сказал вам, что Дэвид Смит арестован?

— Да. — Дядя Майкл вздохнул. — Он мне все рассказал.

Выражение его лица не вызывало сомнений — ему нечем было утешить ее. Вернулся Марк с бутылкой пива в руке. Дядя Майкл сделал большой глоток, затем раскурил сигару и сидел молча, попыхивая ею, пока Марк усаживался рядом с Габи.

— До тебя дошли какие-нибудь слухи? — спросил его Марк.

Майкл отрицательно помотал головой.

— Наверно, я сильно постарел, мальчик мой. Похоже, я уже не могу добывать информацию от людей, как я делал это прежде. Слышал только одно — что этот молодчик импортирован сюда, не местный талант. А это значит, что его куда труднее обнаружить.

— А мы не можем заманить его в ловушку? — спросила Габи.

Она поднялась с дивана и встала перед мужчинами в своей длинной, широкой майке, скрестив на груди руки. Марк и дядя Майкл в удивлении смотрели на нее.

— Нет, я не схожу с ума, я серьезно. Я просто не вижу другого выхода. Что толку сидеть и ждать, когда он явится ко мне? Мы можем устроить западню, можем сами выбрать место, где он еще раз попробует меня застрелить…

— Ты слишком много смотришь телевизор, — шутливо заметил дядя Майкл. — Так и убивают людей.

— Но меня-то и хотят убить, — без каких-либо эмоций констатировала Габи. — Почему бы мне самой не выбрать, как это будет происходить?

— Потому что это глупость! — строго сказал дядя Майкл.

— И потому, что это ненужный риск, — добавил Марк с не меньшей строгостью.

Габи обвела взглядом обоих и бросила с упреком:

— Так кто же из нас празднует труса? И как бы вы поступили, дядя Майкл, если бы он охотился на вас? — с вызовом спросила она.

Майкл беспокойно заерзал в кресле.

— Устроил бы ловушку и заманил бы его туда, — честно ответил он.

— Предатель! — заорал на него Марк.

Майкл всплеснул руками.

— Ты что же — хочешь, чтобы я врал?

— Именно!

Габи невольно рассмеялась. Они были так похожи друг на друга, вспыхивали как порох.

— Очень не хочется это признавать, но Габи права, — сказал дядя Майкл уже более спокойным тоном. — Можешь ты придумать какой-то другой ход, чтобы заставить его открыться?

Марк колебался. Его черные глаза медленно скользили по Габи, челюсти сжались.

— Нет, не могу. Но подвергать ее такому риску!..

— Он уже подобрался ко мне однажды, — напомнила Марку Габи. — Это чудо, что я спаслась. В следующий раз мне не удастся убежать, Марк.

Он побледнел.

— Я…

— Как фамилия того полицейского? — спросил дядя Майкл. — Ну, который разговаривал с вами в больнице?

— Бонаро. Сержант Бонаро.

Майкл поднялся и набрал номер полицейского участка, явно по памяти.

Она вспомнила, как сержант спросил Марка, не приходится ли он родственником дяде Майклу. Как бы ветеран-полицейский не упал сейчас в обморок, когда узнает, кто ему звонит!

Майкла соединили с сержантом Бонаро, и он поспешно передал трубку Марку.

— Попроси его прийти сюда, — шепотом сказал он.

Марк заговорил с Бонаро, а дядя Майкл снова опустился в кресло и подмигнул Габи.

— Не хочу, чтобы у него началось несварение желудка, — шепотом сказал он. — Мы с Бонаро — старые знакомцы.