Пещера невольницы-колдуньи. Шахразада - Шахразада Страница 49

— А сейчас? Уже не умеет болтать?

— Знаешь, сестричка, мне казалось, что он в последнее время разучился делать почти все, что должен был бы делать мужчина…

— Ну-у, прекрати. Недостойно настоящей женщины унижать убогого дурачка. Но ты начала рассказ…

— Да, я отвлеклась…

Суфия лишь улыбнулась, прекрасно понимая чувства своей заплаканной собеседницы. Ее тоже не покидало чувство, что она смотрит в зеркало, настолько эта незнакомая девушка была на нее похожа. Но умница Суфия решила, что над этой странностью она подумает чуть позже.

— Джафар стал приходить к нам в дом с мелкими поручениями от своего хозяина, уважаемого Масламы. Этот достойный человек много доброго сделал для моего отца, и потому его посланники были в нашем доме желанными гостями. Джафар-болтун стал задерживаться все дольше, рассказывая отцу о том, как устроено дело Масламы, как управляется… И почему-то каждый раз получалось, что без него, молодого приказчика, не может сдвинуться ни один караван, не может отплыть от пристани ни один корабль…

Суфия кивнула в знак того, что она внимательно слушает свою новую сестру.

— …Отец мой, кади, не очень сведущ в торговом деле, а потому слова Джафара убеждали его в том, что собеседник — юноша учтивый, оборотистый, разумный… Думаю, что Джафар уже тогда решил, что надо пробиваться из бедности к достатку, найдя себе богатую невесту, добиваясь благоволения будущего тестя. Через год почти ежевечерних бесед этот говорливый юноша превратился в члена семьи, во всяком случае, отец его уже тогда называл «сынок». Он вкушал вместе с нами, он вел долгие беседы с отцом, он не раз добивался разрешения сопровождать матушку и меня в торговые ряды.

— Хитрый лис… Расчетливый…

— О да, он хитер. И если бы обдумывал последствия своих поступков, мог бы стать и в самом деле отличным купцом. Ибо, о Аллах, это чистая правда, достойный Маслама, его тогдашний хозяин и наставник, был слишком осторожен, порой не решаясь на самый незначительный риск.

— Так значит, он тебя завоевал? Завоевал твое сердце?

Зульфия усмехнулась в ответ. Сейчас, рассказывая свою нехитрую историю, она и в самом деле не могла понять, как же Джафару, недалекому, не очень умному и безмерно болтливому, удалось взять в плен ее душу.

— Думаю, он просто заговорил меня до беспамятства. Это было в ясный осенний денек. Матушка с самого утра начала восхвалять его, рассказывая мне, как мудро вчера посоветовал ей Джафар не покупать дорогого шелка, а купить дешевого, но куда более яркого хлопка на занавеси для беседки в саду. И таким соловьем разливалась матушка, так закатывала глаза, так призывала в свидетели самого Аллаха всемилостивого, что я невольно подумала о том, что Джафар и в самом деле мудр и экономен. После дневной молитвы отец заметил, что благодаря советам Джафара теперь может куда увереннее чувствовать себя среди людей торговых, может понимать их даже тогда, когда они принимаются лопотать на своем полупонятном непосвященным языке.

— Ого, да это уже была осада…

— Должно быть, да… А потом и старший брат заметил, сколь нужны в его деле советы мудреца Джафара. Хотя какой прок будущему толкователю Сунн от советов приказчика? Я невольно начала думать об этом самом Джафаре… А когда село солнце, он появился на пороге моего дома в новом с иголочки кафтане, синей, как вечер, чалме и с почтением стал просить моей руки.

— Прости, подружка, мой вопрос. Но он хоть был красив?

— О да, высок, строен, силен. Усы черные-пречерные, а подбородок бритый — знаешь, по новой моде, которую нам привезли франки.

— Да, я понимаю, почему ты в него влюбилась…

— Думаю, сестра, что он уговорил всех вокруг — в него были влюблены все: и матушка, и отец, и брат…

— И потому отец легко отдал тебя ему в жены, не поинтересовавшись, что этот юноша может предложить своей жене.

— О, здесь в полной мере проявилась хитрость Джафара. Я с первых дней своей жизни знала, что получу богатое приданое. А после того как Джафар уговорил отца, что он оборотистый и рисковый торговец, родители еще купили нам в подарок дом… О Аллах, отец говорил: «Чтобы твой муж, после того как разбогатеет, никогда не попрекнул тебя скудным приданым». Ибо мой добрый батюшка был свято уверен, что пройдет год, ну, может быть, два, и оборот нового дела Джафара сравняется с оборотом его учителя, почтенного Масламы.

— Вот так ты и стала женой болтуна?

— О да… Первое время, когда мой муж только стал самостоятельным торговцем и опирался на имя моего отца в делах, он был сказочно щедр и столь же сказочно нежен. Я чувствовала себя самой любимой, единственной и прекрасной женщиной в мире. Но как же, скажи мне, может женщина отблагодарить за это мужчину?

— Думаю, красавица, что ты услаждала его и днем, и ночью… Запоминала все его прихоти, исполняла самые крохотные, самые незначительные пожелания… Думаю, ты и под калиткой стояла в часы заката, ожидая того мига, когда послышатся в конце улицы шаги «самого лучшего на свете»…

— О да, Суфия, ты воистину мудра. Именно так я и поступала! И радовалась тому, что у меня такой муж, такой дом, такая счастливая и спокойная жизнь… О-о-о, далеко не сразу я поняла, что мой муж плохой купец, ибо неудачных сделок у него было куда больше, чем удачных. Но я всегда находила ему оправдание, пыталась лаской, любовью дать ему силы, чтобы эти неудачи забыть…

— О Аллах, я словно слышу себя саму…

— Увы, моя сестра… Но что же еще во власти женщины, как не ласка, понимание, сочувствие?

— Да, это так… Но, увы, мало кто из мужчин это ценит. Собственно, мужчины это ценят, а те, кто лишь называет себя таковыми потому, что носит чалму и молится в мечети, не ценят вообще ничего. Ну, быть может, кроме собственной глупости. Но мы снова отвлеклись от твоего рассказа. И я, и сестры вокруг. Мы хотим знать, что же произошло у тебя в жизни такого, что ты едва не залила слезами всю округу.

Услышав эти слова, Зульфия осмотрелась. О да, они с Суфией давно уже были не одни. Но воспоминания заслонили весь мир, и потому девушка не заметила, что в огромной пещере появились еще женщины. И вновь удивилась Зульфия. Но теперь уже не тому, что все эти женщины появились бесшумно, а тому, как сильно они похожи друг на друга… Удивилась, но пока более не думала об этом. Она чувствовала, что ей необходимо выговориться и не пыталась сдержаться. А удивление, восхищение или испуг можно будет оставить на потом.

И Зульфия продолжила свой рассказ. Теперь она повествовала о том самом утре, когда вдруг появилась в речах мужа «она», любимая женщина. Не скрывала Зульфия, что это известие повергло ее в такие глубины отчаяния, о которых она и помыслить ранее не могла. А когда она упомянула, что Джафар ушел от нее нищим, среди девушек раздались смешки. Невольно улыбнулась и сама Зульфия.

— О да, мои добрые сестры, — произнесла она и почувствовала удивительную радость от того, что есть с кем поделиться своей болью и своими мыслями, — этим я хоть слегка, но смогла отомстить презренному, быть может, самую малость наказать его за ту боль, которую он причинил мне…