Второй шанс - Эмили Хейнсворт Страница 49

Я снова вижу тот дурацкий сон, от которого не мог избавиться два месяца. Все то же самое — хаос после аварии, огонь внутри машины, только теперь мы с Вив стоим рядом у раскрытой дверцы. Она смотрит на разбитую машину испуганными глазами, а потом, повернувшись ко мне, улыбается. Я обнимаю ее, но неожиданно понимаю, что в моих руках уже не Вив, а Нина. Вив стоит рядом.

Увидев Нину, она падает с высоты, как это было на трибунах. Я отталкиваю Нину в сторону и прыгаю вперед, чтобы удержать Вив, но хватаюсь руками за воздух — и лечу куда-то во тьму.

Один.

Проснувшись в холодном поту, прислушиваюсь к оглушительному биению сердца. Я даже двинуться не могу — так бывало во время матчей, когда на грудь садился кто-то из нападающих команды противника.

Сон продолжает крутиться в голове и переметается с реальностью в такой запутанный клубок, что мне приходится напряженно вспоминать, точно ли я оставил Вив вчера в ее спальне. Сев в постели и заглянув на стол, где стоит будильник, узнаю время — три часа двадцать шесть минут. Раннее утро. Вытерев потное лицо салфеткой, вспоминаю, что мы с Ниной вчера целовались, и в ужасе падаю обратно на подушку. Я бы отдал все что угодно, лишь бы этого не было или хотя бы была возможность отмотать время назад и прервать поцелуй раньше, чем я это сделал. Я почистил зубы и долго полоскал горло, придя домой, но на всякий случай я еще и еще раз провожу по губам рукой, как будто на них могло остаться что-то уличающее меня… и что может заметить Вив.

Снова сажусь в постели и отбрасываю простыни в сторону. Мне кажется, что в комнате жарко и совсем нечем дышать, поэтому, приподнявшись, я открываю окно над кроватью. Холодный воздух, льющийся в комнату, отрезвляюще действует на рассудок. Она никогда не узнает о том, что случилось вчера. Как она может узнать?

Если только кто-то из нас расскажет ей об этом, а Нина этого не сделает. Снова ощутив прикосновение ее губ, сжимаю кулаки — Вив не должна узнать об этом. Если узнает, никогда меня не простит.

Вглядываясь во тьму за окном, я на некоторое время ощущаю уверенность в себе, но вскоре, обмякнув, ложусь грудью на подоконник. Наверное, нужно ей обо всем рассказать. У нас с Вив никогда не было секретов друг от друга, так почему это правило должно измениться сейчас? Нина сама меня поцеловала — я же не сделал ничего плохого, нужно было внимательней прислушаться к предостережениям Вив. Если я сам расскажу ей о случившемся, она поймет: нельзя же злиться на человека за то, чего он не делал. Почувствовав озноб, я закрываю окно и снова ложусь в постель.

Теперь и комнате слишком холодно. Завернувшись и одеяло, чтобы согреться, я подсовываю под голову подушку и лежу, пытаясь решить, что лучше: солгать или рассказать правду.

Пригнувшись, я прохожу сквозь портал, больно ударившись рукой об его невидимый край. Удар кажется сильнее из-за воздействия электрического тока, рассеянного внутри. Однако размышлять о том, почему проход стал таким тесным, у меня нет времени. Накануне я так устал, что выспаться смог только днем. Я остро нуждался в этом; потому что в последнее время спать практически не получалось. Мне удалось не только выспаться, но и подумать. Проснувшись, я пришел к выводу, что необходимо рассказать Вив о том, что вчера вечером сделала Нина. При мысли о предстоящем объяснении у меня дрожат колени, и я не могу предсказать реакцию Вив, но жить дальше, нося на душе такой камень, еще тяжелее. К тому же мне хочется сказать Вив, что теперь я понимаю, насколько она была права насчет Нины — и мне не следовало сомневаться в ее словах.

Плохо только то, что я должен быть у ее дома через пять минут, а мне точно известно, что даже бегом я не могу добраться туда быстрее чем на десять.

В спешке я не замечаю едущую по улице машину до тех пор, пока она не останавливается у тротуара прямо около меня.

— Эй, красавчик, хочешь прокатиться? — окликает меня Вив.

Машина надолго приковывает мое внимание — и в этом нет ничего удивительного. Последний раз, когда я видел это синее купе, автомобиль был буквально намотан на столб. Внимательно изучив кузов, я убеждаюсь в том, что он, как всегда, покрыт вмятинами и сколами, но передние стекла целы.

Они не разбиты, а просто опущены вниз.

— Прости, задержался, — говорю я, кое-как справившись с голосом. — Пришлось… помочь маме.

Кусаю себя изнутри за щеку от злости. Да что со мной такое? Целый день ушел на то, чтобы убедить себя говорить только правду, но стоило мне увидеть Вив, и я тут же начинаю лгать?

— Ну… — улыбаясь, тянет Вив, — если ты опять опоздаешь, придется тебя наказать.

Чувствую некоторое облегчение. Ладно, небольшая ложь во имя большой правды — не такая уж страшная вещь. Отрадно, что Вив не знает, где я был вчера вечером, и не догадывается о том, что произошло в доме Нины. По крайней мере пока. Двигатель автомобиля, работающий на холостых, тихонько позвякивает. Звук напоминает скрежет зубов.

Вив кашляет.

— Прости, ты сядешь в машину, или нужно отъехать и дождаться, пока ты проголосуешь?

Открываю дверь, стараясь не вспоминать, когда я это делал в последний раз. В самый последний раз. Вив убирает с сиденья какое-то барахло, и я сажусь, но на спинку не откидываюсь. Слишком уж эта машина похожа на гроб.

— Закуришь? — спрашивает Вив.

Она уже держит сигарету во рту, а в руке — красную дешевую зажигалку «Бик». На секунду мне мерещится моя старая серебристая «Зиппо», и ощущение дежа-вю резко усиливается — настолько, что я выхватываю сигарету из ее губ и зажигалку из руки и выбрасываю все это в окно.

— Эй! Какого черта?

— Я…

Говорить трудно — в горле жжет так, будто я только что выкурил целую пачку.

— Ты же не будешь изображать из себя неженку-спортсмена? «Ах, не курите на меня!» Да ты и не спортсмен уже!

Хочется что-то возразить, но в том, что она сказала, так много злобы, что я теряюсь. Я провинился и пришел просить прощения и нахожусь не в том положении, чтобы спорить. Вив молча разглядывает меня. Со вчерашнего дня я так и не собрался переодеться и побриться.

— Выглядишь погано, Кам. Что с тобой сегодня?

— Можем мы куда-нибудь поехать… чтобы поговорить? — с трудом выдавливаю я.

— О чем? — спрашивает Вив, стискивая руль. — Почему не поговорить здесь?

Выглянув из окна, вижу перекресток, ставший для нас роковым. Вряд ли вид этого места придаст мне сил начать непростой разговор.

— Давай поедем куда-нибудь, где меньше народа. Я хочу побыть с тобой вдвоем.

Вив, сдвинув брови, включает коробку передач.

— Ладно. Я знаю только одно место, где можно, как ты говоришь, побыть вдвоем.