Спаси нашего сына - Гузель Магдеева Страница 49

Приезды Арслана и Карины вносят хоть какое-то разнообразие в мои унылые будни. И хоть я понимаю, что Карине вовсе не до меня, она держится, как может.

Удивительно сильная девушка.

— Можно? — спрашивает она, кивая на живот, и я разрешаю. Она кладет аккуратно руку, а сын чувствует даже такое трепетное прикосновение, понимает будто, что это не моя ладонь, чужая, — и прячет выступающую бугром точку: ножку или ручку, я еще не научилась до конца различать.

Карина улыбается, а потом отворачивается резко, и я понимаю, что она пытается не заплакать.

— Извини, Ева, нервы ни к черту.

Я не спрашиваю ее о дочери, держусь нейтральных тем. Мы садимся с ней вдвоем пить чай на веранде. Изнуряющая жара, что стояла все лето, постепенно уходит и температура становится комфортной, хотя я все еще мерзну изнутри в отсутствие Егора.

Арслан не садится с нами, и я в душе рада, что мы обходимся без его компании, но все же, удивляюсь. У них странные отношения с Кариной, оба раза они приезжали вместе, я знаю, что у них есть дочь, но ведут они себя как чужие.

Иногда я ловлю странный взгляд Арслана, которым он смотрит на Карину, пока та не видит. Его сложно описать, но мне кажется, что муж и жена не смотрят так друг на друга.

Впрочем, это не мое дело.

На третий день, когда мы снова с Кариной долго молчим, исчерпав все темы общения среди малознакомых людей, Арслан садится с нами. Я тушуюсь как всегда в его присутствии, Карина делает вид, что его нет. Мне хочется спросить его, когда мы сможем увидеться с Егором, но я робею, поэтому просто таращусь на дно чашки, будто там есть что-то интересное кроме заварки.

— Тетку твою нашли.

— Что?

Я уверена, что ослышалась, сама переспрашиваю, а сама пытаюсь понять, то ли Арслан сказал? Или я просто выдаю желаемое за действительность?

Мужчина смотрит на меня равнодушно, я вижу, что он устал и ему, в принципе, плевать на меня и мою тетю, но я сейчас готова вцепиться в него и висеть на локте, пытаясь выбить еще хотя бы пару слов.

— Она… живая?

Он ведь не сказал ничего, а вдруг — нет? Может, поэтому Арслан так хмур и суров, потому что новости принес плохие?

— Жива, — кивает коротко, а я плюхаюсь обратно на кресло, забывая, что в руках чашка. Остатки чая разливаются по моим коленям, но я не испытываю даже неудобства, все, о чем я могу думать — тетя Мила жива!

Господи, неужели? Все закончилось, мы сможем вернуться домой, зажить, как жили раньше, без преследователей, черных риелторов, репортеров, своей нормальной обычной жизнью?

— Когда я смогу с ней увидеться? Мне теперь можно домой? А когда Егор приедет? — вопросы сыпятся из меня с автоматной очередью, я захлебываюсь от новости и уже мысленно вспоминаю, где лежат мои вещи в доме Арслана. Я готова собраться сию секунду и ехать к тете.

— Не суетись, — морщится Арслан, я застываю, — к тете пока нельзя. Их еще не поймали, до тех пор ты сидишь здесь.

Мне хочется спорить, но я послушно замолкаю, понимая, что все равно ничего не изменится от моих просьб. Если эти люди все еще на свободе, значит, мне грозит опасность. А может, и тете до сих пор.

— А… ваша дочь? — я не могу не спросить. Мельком вижу, как застывает Карина, впиваясь взглядом в профиль Арслана, но он не поворачивается к ней, говорит только мне:

— Она все еще у них.

И все на этом. Его слова омрачают радость, но я держусь за то, что тетя жива. И у Арслана обязательно получится вызволить их с Кариной дочку. Все будет хорошо.

— Сейчас приедет Егор, — уже поднимаясь, обращается ко мне, — ненадолго.

Я давно не получала столько радостных известий в один момент. Стою, пряча улыбку, собираю посуду со стола. Карина ушла в комнату, и теперь мне не стыдно за свои эмоции.

— Папа приедет, — шепчу, проводя ладонью по животу, — наконец-то, мы с ним увидимся.

Я только сейчас понимаю, как непросто дались мне последние дни и какое же облегчение — избавиться от тяжкого груза переживаний. Все будет хорошо. Осталось только поймать этих негодяев и вернуть Лею домой.

Занятая размышлениями, я пропускаю тот момент, когда разъезжаются ворота и появляется один из автомобилей Арслана. Смотрю с замиранием сердца, как распахивается пассажирская дверь, а потом показывается Егор.

Меня от счастья так кроет, что я бегу к нему, не чувствуя почти тяжести живота. Я снова — легкий воздушный шарик, мне так радостно, что я смеюсь, обнимая его:

— Она нашлась, Егор! Она живая!

И он подхватывает меня, кружит, а потом целует долго, по-взрослому, и мне хочется плакать и смеяться одновременно, я задыхаюсь от счастья и переполняющих чувств, забывая, что мы в гостях и не одни. Все это не имеет значения, когда Егор — мой Егор, смотрит на меня так внимательно, а горячие сильные руки прижимают, пряча в кольце объятий.

— Я скучала, — выглядывая из подмышки говорю ему доверительно, — а ты?