Ненавижу тебя - Анна Шварц Страница 49

Я скептически хмыкаю, разглядывая бывшего мужа. Опять одет, как бомж, зато одеколоном за версту несет, будто выплеснул на себя весь флакон. Приторный запах оседает в носу, на языке, да даже в горло пробирается и першит.

Слушайте, где были мои мозги, когда я за его выходила? А глаза?

— Пошел к дьяволу, Родион, — медленно произношу я, глядя ему в глаза. Я пытаюсь увидеть в них что-то — например, обиду или вину. Или даже злость. Но почему-то мне это никогда не удавалось — рассмотреть в Родионе понятные человеческие эмоции. Такое чувство, будто думал он одно, а делал другое. Или в него бес какой-то вселился.

Вряд ли его остановит мой посыл — когда Родион отлипал так просто? Иногда мне казалось, что даже если я плюну ему в лицо, он будет продолжать вести себя как прилипала, с каким-то абсолютно ненормальным рвением устраивать мне и себе эмоциональные качели — от жалобных завываний “вернись, я все прощу” до угроз.

— Нормально поговорим, Настя. Ты слышала меня?

— Проваливай от подъезда, Родион. Дверь тебе никто не откроет, а я сейчас ухожу. Разговаривать с уродом, который похитил ребенка, а потом бросил его с незнакомыми людьми, я не хочу.

Я собираюсь оттолкнуть его плечом и уйти — купить все для переезда, наконец, и договориться о встрече с адвокатом, чтобы надолго забыть об этом недочеловеке, как неожиданно рука бывшего мужа хватает меня за шею и прибивает к двери подъезда.

Я вскрикиваю, а Родион, зло сверкая глазами, шипит:

— Допрыгаешься, Настя. Пришибут тебя однажды в подворотне, когда с работы возвращаться будешь.

— Сделаешь мне что-то — и я пойду сейчас же в полицию, — сдавленно говорю я. Сердце панически бьется в груди.

— Докажи им сначала, — усмехается неприятно он, — что за мужик тебя подвозил, а? Нашла богатенького, перед которым ноги раздвигаешь? — от этих слов у меня по спине пробегает мерзкая, холодная волна отвращения. От того, как он легко обмакнул наши с Элиасом отношения в такую грязь.

Я с силой бью бывшего мужа между ног. С извращенным удовольствием, посильнее вдавливаю коленку, наблюдая, как вся кровь мигом отхлынула с его лица. Он глухо стонет, отпускает меня, хватается за самое ценное, и стекает вниз.

— Тварь, — сипло выдает он, сгибаясь, и утыкаясь лбом в бетонную площадку перед подъездом, — убью тебя.

— За что, придурок? — скептически произношу я, отряхивая коленку, — еще раз что-то подобное скажешь, или потянешь ко мне руки, Родион, и повторю.

— Не позволю… чтобы моя дочь смотрела… на проститутку-мать! — рычит этот на голову стукнутый, а мне хочется приложить его еще разок.

— Ты нормальный? — я обхожу его и начинаю спускаться по ступенькам, — моя личная жизнь — не твое дело, Родион…

Я взвизгиваю и бросаюсь бежать, потому что бывший муж внезапно подрывается за мной. Я в ужасе бегу по тротуару мимо подъездов, слушая тяжелое дыхание и топот за спиной, и думая, что у кого-то окончательно потек шифер. Я, конечно, подозревала, что у Родиона не всегда все дома, но чтобы настолько…

— Спасите! — пищу я, не сбавляя скорость. Все равно никого вокруг нет. Утро. Понедельник. Погода полный отстой — дждь начинает накрапывать. Шаги приближаются, а у меня кончается дыхание, и в боку начинает неприятно колоть. После рождения Сони я абсолютно забросила спорт — кто ж знал, что физические нагрузки мне могут пригодиться…

И в тот момент, когда я думаю, что стану сегодня героем полуденных новостей об очередной бытовухе, которая закончилась больницей или убийством, к тротуару внезапно заворачивает большой черный джип. Открывается дверь, и наперерез мне выходит огромный мускулистый мужик в черной куртке.

Он протягивает руку и ловит Родиона. Вовремя, потому что тот уже скользнул пальцами по моей спине, пытаясь сгрести меня за пальто.

— А! — слышу я глухой крик, потом удар и “бух”. Торможу, оборачиваюсь и пораженно наблюдаю, как бывший муж сидит на заднице, держится за челюсть, а над ним возвышается гора мышц, разминая кулаки.

— Молодец, Вань, — слышу я странно знакомый голос. Из машины выходит полный, лысеющий мужчина в годах, в темном пальто, поправляя тоненькие очки на носу. Я ахаю.