Папа на сезон - Юлия Николаевна Николаева Страница 49

Немного подумав, киваю.

— Спасибо. А еще подробности есть?

— Да особенно нет. Говорят, Соломонова прилично просили свалить, но он отказался. Сами понимаете, местные не любят, когда их бизнес отжимают приезжие.

Да, это точно. Не любят все, начиная с продавцов магнитами, кончая крупными дельцами вроде Ивана Алексеевича.

— Просто говорят, там москвичи не простые, могут с ним потягаться. В общем, если что, мы вас предупредили.

— Спасибо, ребята, – киваю еще раз, пожимая руки, иду к машине.

Сажусь в салон и выдыхаю. И чем заниматься в первую очередь прикажете? Выворачиваю на трассу, ладно, Соломонов никуда не денется со своими бандитскими замашками, сначала мне бы хотелось поговорить с другом. Если, конечно, он еще мне друг. Потому что не представляю, кто мог слить видео в сеть, кроме владельца бара, где все произошло.

К тому моменту, когда я добираюсь посмотреть, оно уже заблокировано, но и так понятно: там не видно, что я прекращаю, даже не начав процесс. Впрочем, кому какое дело, все уже получили свою порцию зрелищ.

Обычно в такое время Артем дома, потому еду к нему. Миную домофон вместе с какой-то дамой, она смотрит с подозрением, а потом выдает:

— Вы Демьян Третьяков!

О боже, только этого не хватало, эта точно по мою личную жизнь. Электорат, мать его.

— Ничего подобного, – отрезаю, начиная быстро подниматься по ступенькам.

— Точно вы, – кричит она вслед, – и как вам не стыдно изменять такой чудесной девушке, как Настя! Просто отвратительно.

Чувствую себя участником реалити-шоу, только никакого удовольствия от этого не получаю. Ну зато можно сказать, что населению больше нравится Настя. Да мне в общем-то тоже. И не изменял я ей. Ой, как все сложно.

Вжимаю палец в кнопку звонка и не снимаю, пока не слышу звук открывающегося замка. Друг явно не так давно встал. Сказать ничего не успевает, я влетаю в квартиру, толкнув его в грудь. Тема, не ожидая такого, делает несколько шагов назад и падает, зацепившись ногой за ковер.

— Какого хрена? – интересуется, глядя на меня снизу. – Ты совсем головой поехал, Демьян?

— Это я поехал? – хватаю его за ворот футболки, поднимая. – Я всего лишь просил тебя не лезть к Насте, ты этого не сделал. И это, по-твоему, повод меня так подставлять?

— Ты вообще о чем?

— Только не надо изображать непонимание, – встряхиваю его, прижимая к стене, он хватает меня за руки, пытаясь отцепить их. – Несмотря ни на что, я считал тебя другом, а ты...

Я начинаю материться, потому что Темыч заезжает мне в челюсть. Отпускаю его, хватаясь за лицо. Друг тяжело дышит, потирая грудь.

— Знаешь, Демьян, – говорит мне, – я принял, что ты меня из-за бабы вышвырнул, как собачонку, но вот это уже перебор. Явился сюда с претензиями о предательстве. Засунь их себе, знаешь куда?

Развернувшись, Тема уходит в гостиную, немного постояв, следую за ним. Он протягивает мне коробку с мороженым, взяв, прикладываю ее к челюсти. Друг смотрит на меня, качая головой.

— А теперь объясни, какого черта происходит, – говорит в итоге. Прикрываю глаза. Да уж, злость не лучший советчик.

— В сети видео появилось, где я с Дариной в твоем баре.

Темыч смотрит в изумлении, отведя взгляд, о чем-то размышляет.

— И ты решил, что это я? – спрашивает спокойно, даже не спрашивает, констатирует.

— Ну а что я должен был подумать?

Темыч кивает.

— Ты должен был подумать в принципе, прежде чем заваливать Дарину в моем баре. Ты же прекрасно знаешь, что там камеры кучу лет. Между прочим, еще до отъезда Дарины их ставили.

Это правда, Темыча тогда чуть не закрыли из-за придурков-мажоров, притащивших с собой гору наркоты. После этого он установил камеры по всему бару. И Дарина об этом знала. Правда, в наших випках их обычно отключали. Но видимо, в этот раз не сложилось.

— Значит, Дарина? – смотрю на него. – И как она это сделала?

— Сейчас узнаем.

Темыч уходит в комнату, возвращается с телефоном, прижатым к уху.

— А я тебе говорю, шкуру спущу, – кидает хмуро, – двадцать минут, и чтобы вся информация была у меня.

Бросив трубку на стол, вздыхает, качая головой.

— Напряг, кого надо, так что все узнаем, не переживай. Кофе хочешь? – Я киваю. Он идет в кухню, снимает с крючка висящую турку. – Кофемашина сдохла, – поясняет мне, – никак не доберусь до нее.

Пока варит кофе, забирает у меня коробку с мороженым и начинает его есть.

— Извини, что я тебе заехал, – говорит все же. Усмехаюсь.

— Это ты меня извини. У тебя причин обижаться куда больше.

— Ладно, мы не дети, чтобы обижаться, – хмыкает друг, определяя в рот еще одну ложку мороженого и жмурясь с таким удовольствием, что как раз на ребенка и похож в этот момент. – К тому же, я все понимаю. Ну кроме одного. На черта было спать с Дариной, если ты на Настю запал?

— Да не спал я с ней, – кидаю устало, – начать начали, а потом я ее отшил.

Темыч запускает в рот еще одну ложку мороженого, глядя на меня с насмешкой.

— Что? – спрашиваю его.

— Забавно, – качает головой друг, – про то, что на Настю запал, даже отрицать не стал.