Невинные сердца - Рэдклифф Страница 49

Когда опустилась ночь и дом семьи Бичер погрузился в непроглядную темноту, Марта оставила мужа, и вернулась к дочери. Она тихо вошла в комнату Кейт и задержалась на месте, услышав тихое бормотанье человека, пребывавшего на грани отчаяния. Джесси по-прежнему стояла на коленях у кровати Кейт, склонив голову над ее неподвижным телом и зажав ее руку в своих руках. Ее голос то и дело надламывался от чудовищной боли, не покидавшей ее с того момента, как она увидела едва дышавшую возлюбленную.

– Кейт, – взмолилась она, веря, что Кейт каким-то образом все равно слышит ее, – я люблю тебя. Боже, Кейт, я люблю тебя каждым вздохом своим. Я не знаю, что со мной будет… – Джесс смахнула слезы, которыми снова наполнились ее глаза, и всхлипнула. Нельзя, чтобы Кейт умерла, волнуясь за нее. Джесси распрямила плечи и заговорила снова, чувствуя, что с каждым словом внутри у нее тоже что-то умирает. – Со мной все будет в порядке, Кейт. Только не волнуйся за меня. Клянусь, я никогда тебя не оставлю. Я буду ждать тебя здесь или там, и неважно сколько времени. Я тебя никогда не забуду, любимая.

Марта осторожно положила руку на дрожавшие плечи Джесси, потрясенная этим взрывом чувств. Вся сила уверенность, переполнявшие эту женщину, казалось, куда-то испарились перед лицом смерти, которая приближалась к Кейт.

– Джесси, отпусти ее, девочка, – прошептала Марта. Ее злость и подозрения исчезли при виде столь мучительных страданий. – На все воля божья.

Джесс повернулась к матери Кейт в немом отчаянии, ее лицо исказилось от невыразимых страданий. Агонизирующий крик вырвался у нее из груди, и Джесс согнулась пополам.

Столь огромное горе, терзавшее Джесси Форбс, ошеломило Марту, и она по велению сердца поспешила хотя бы как-то успокоить страдающую душу. Она тоже села на колени и обняла Джесси. Прижав ее к своей груди, Марта укачивала ее, пока Джесс сотрясалась от рыданий, и ласково гладила ее мокрое лицо.

– Ш-ш-ш, ну хватит, хватит. Пусть она не слышит, как ты плачешь. Ты должна быть сильной, Джесси. Ради Кейт.

Наконец, рыдания Джесси утихли. Марта подвела ее, спотыкающуюся, плохо соображающую, к окну, и усадила на стул. – Посиди здесь. Все прояснится к утру. Джесс склонила голову и зарылась лицом в ладони.

Марта пододвинула другой стул к постели Кейт. Она рассеянно взяла тонкий томик стихов в кожаном переплете, который нашла в чемодане дочери. Книга раскрылась на зачитанной странице, и Марта поднесла к глазам фотографию, которой было заложено стихотворение. В тусклом свете масляной лампы она смотрела, как с фотографии улыбается Джесси. У Марты сжалось сердце при виде этой беззаботной жизнерадостности. Они обе так молоды.

На мгновение она забыла, что Кейт и Джесси были Двумя девушками, и видела лишь любовь, отрицать которую было бессмысленно. Марта начала читать сонет, который Кейт дожила фотографией Джесси.

Ты утоляешь мой голодный взор,

Как землю освежительная влага.

С тобой веду я бесконечный спор,

Как со своей сокровищницей скряга…

Перед глазами Марты все расплылось от слез, и она не смогла читать дальше, чувствуя, что вторгается во что-то заветное. Она переводила взгляд с хрупкого лица дочери на раздавленную горем Джесси, сидевшую у окна, и молилась за них обеих. Шли часы. Марта смотрела, как лихорадка сжирает Кейт, вытягивая последние остатки сил из ее ослабевшего тела. Дыхание Кейт становилось все учащеннее, она все больше задыхалась, и в конце концов Марта поднялась со стула, чтобы пойти за мужем, опасаясь, что он не успеет попрощаться с дочерью перед ее смертью. По пути к двери она встретилась взглядом с Джесси и отвела глаза, не в силах вынести агонию в ее взгляде. Марта не думала, что кто-то, мужчина, женщина ли, может любить настолько откровенно.

* * *

Джесси стояла у окна, повернувшись спиной к комнате. Ее лица было не видно в темноте. Она не обернулась, когда перед самым рассветом в спальню зашли Марта и Мартин, зная, что предстанет их взору. Джесс услышала, когда слабые тяжелые вдохи, которые с трудом удавалось делать Кейт, вдруг прекратились. В этот момент мир Джесси накрыла тьма чернее ночи. И она знала, что просвета теперь не будет никогда.

Приглушенный всхлип Марты и тяжелый вздох, который вырвался у Мартина, пронзили ее сердце, и Джесси зажмурилась. Мысль о том, что Кейт умерла, была невыносима, хотя она, наверное, теперь пребывала где-то в лучшем месте. Джесс надеялась на это всей душой, но это не давало ей утешения, и на нее обрушилась первая волна безграничной боли и ужаса невосполнимой утраты.

Вот сейчас я уже пойду и оставлю их наедине с дочерью и их горем. Джесс продолжала цепляться за подоконник, не зная, сможет ли она вообще выйти из комнаты на своих ослабевших ногах. Ее всю трясло, и она ничего не видела сквозь застилавшие ее глаза слезы. – Мартин! – вскрикнула Марта. – О Кейт! – в отчаянии прошептала Джесс. – Она умерла?! – простонал Мартин.