Неистовый рыцарь - Шеннон Дрейк Страница 49

— Я всегда считал и считаю Брета порядочным человеком, единственным недостатком которого является то, что он один из приближенных Вильгельма.

— То, что он норманн.

— Роберт и половина нашего семейства ополчатся на меня, если ты предпочтешь сохранить этот брак, — сказал Айон. — Но таковы мы все, не так ли? — неожиданно добавил он. — В нас есть немного от одного народа, немного от другого — от датчан, англосаксов, пиктов, скоттов и, конечно, норманнов. Но об этом поговорим после, а сейчас нам надо поскорее добраться домой. Чтобы под прикрытием нашей крепости начать переговоры.

Аллора улыбнулась и, когда они снова тронулись в путь, почувствовала себя, как ни странно, счастливой. Пока не заметила, что Элайзия наблюдает за ней. Ну что за невезение! Тащить с собой золовку через всю страну!

Элайзия наверняка не верит ни одному ее слову, а Дэвиду старается причинить максимум неудобств.

Несмотря на проблемы с Элайзией, кавалькада теперь быстро продвигалась на север. Одежда Аллоры — белая сорочка и темный плащ — уже была забрызгана дорожной грязью и сильно изорвалась. Грубыми башмаками — Аллору выкрали из дома босиком, и Дэвид где-то по дороге стащил пару башмаков в бедном деревенском доме, оставив в качестве компенсации несколько монет, — она сразу же до крови стерла ноги.

Беглецы беспрепятственно добрались до Йорка, и Дункан, соблюдая меры предосторожности, отправился в город на разведку.

Он вернулся, когда взошла луна, и, поглядывая прищуренными глазами на Аллору, рассказал Айону все, что удалось разузнать.

— Граф Уэйкфилд отправился из Южной Англии в Нормандию. Очевидно, только по прибытии туда он и узнал, что Аллора сбежала из Лондона. Он распорядился, чтобы его супруге разрешили беспрепятственно вернуться к себе вместе со своими родственниками, и сказал, что разберется «с этими несносными скоттами», как только освободится, и что все это следовало предвидеть.

— В таком случае нам нечего бояться… — начала было Аллора.

— Ошибаешься! — резко прервал ее Дункан. — Король Вильгельм, говорят, пришел в ярость, и теперь нас разыскивают его рыцари, которым не терпится положить к ногам короля наши головы, чтобы получить вознаграждение.

— Значит, нам нужно двигаться еще быстрее, — сказал Айон.

— До Дальнего острова осталось не более суток пути, — напомнил ему Дэвид.

— Мы слишком долго отдыхали.

И они снова пустились в путь — галопом. Здесь, на севере, ехать было легче, почти не скрываясь, потому что значительная часть населения была по-прежнему враждебно настроена к норманнам. Они мчались не останавливаясь и к концу следующего дня проехали почти пятьдесят миль.

Они были почти дома. Когда солнце стало садиться, окрашивать небо на западе в багряные цвета, Аллора остановилась рядом с отцом на вершине холма, откуда можно было разглядеть вдали Дальний остров. Последние лучи заходящего солнца поблескивали на монолитных каменных стенах главной сторожевой башни крепости, возвышающейся над остальными.

— Вот мы и добрались, доченька! Мы почти дома! — радостно воскликнул Айон.

В этот момент из-за кустов с криком выбежал Дункан.

— Там конница, лаэрд Айон! — воскликнул он. — Большой отряд всадников, вооруженных луками и стрелами, в тяжелых кольчугах, с мечами и копьями. Они совсем близко!

— Идем! — крикнул дочери Айон.

Аллора молнией бросилась за ним следом сквозь заросли высоких трав к тому месту, где они оставили своих коней. Вскочив в седла, они помчались напрямик вниз по склону холма, криками оповещая о своем прибытии тех, кто ожидал их на крепостных стенах Дальнего острова. Начался прилив. Пройдет еще несколько минут, и море затопит полосу влажного песка, по которой они могли добраться до острова.

Однако преследователи мчались за ними по пятам и чуть ли не дышали им в затылок. Аллора услышала, как рядом просвистела стрела, и низко пригнулась к шее коня. «Не может быть, чтобы это делалось по приказанию Брета, подумала она. — Пусть даже ему хотелось бы вздернуть на дыбе Роберта, но он ни за что не стал бы рисковать жизнью своей сестры. А может быть, и моей жизнью тоже… Он предпочел бы задушить меня собственными руками».

— Боже милосердный! — вдруг воскликнул Айон Кэнедис.

Аллора оглянулась и увидела, как отец напряженно вытянулся в седле. Она вскрикнула от ужаса, заметив длинную стрелу, торчащую из его спины.

— Остановитесь! — крикнула она.

— Нет! Скачите дальше! — приказал он, тяжело заваливаясь на бок. — Скорее, скорее, скорее!

Они были уже на песчаной полосе. Аллора оглянулась на погоню и, хотя мешали упавшие на глаза волосы, разглядела, что за ними гонятся примерно тридцать вооруженных рыцарей.

— Ворота! — прорычал Роберт, когда они, миновав песчаную полосу, подскакали к стенам крепости. — Открывайте ворота!

Ворота раскрылись, пропуская их. Стражники градом стрел осыпали с крепостных стен преследователей, у которых теперь не было никаких шансов добраться до стен крепости Дальнего острова — прилив с минуты на минуту должен был скрыть под водой песчаную полосу.

Семеро беглецов стремительно влетели во двор крепости.

— Закрыть ворота! — приказал Роберт, и его команда немедленно была выполнена.

Аллора сразу же соскочила с коня и бросилась к отцу. Ее опередил Роберт, уже снимавший с коня раненого Айона. Когда Айон тяжело рухнул на руки брата, Аллора, увидев торчащий из его тела обломок стрелы, поняла, что отец ранен смертельно.

— Нет! — в отчаянии вскрикнула она, бросаясь к нему и ничего не видя от слез. — Нет!

Роберт, судя по всему, тоже понял, что рана смертельная. Он не стал вносить Айона в сторожевую башню, а положил его прямо во дворе перед замком. Аллора опустилась рядом и положила голову отца к себе на колени.

— Боже мой, отец… отец! — в отчаянии повторяла она и целовала его в щеку, умоляя открыть глаза.

Глаза Айона открылись. Он улыбнулся ей самой нежной, самой спокойной улыбкой.

— Правь мудро, твердой рукой и проявляй милосердие, — приказал он ей. — Я люблю тебя, доченька…

Глаза его снова закрылись.

— Нет! — шепотом воскликнула Аллора. — Только не умирай! — Она наклонилась, приложив ухо к его груди, Но не услышала ударов сердца.

Аллора прикоснулась кончиками пальцев к его губам, но не почувствовала дыхания. Глаза Айона были закрыты, словно он спал.

— Нет! — крикнула она и все повторяла и повторяла это слово, прижимая отца к груди и раскачиваясь из стороны в сторону. Горькие слезы хлынули из ее глаз. Она еще крепче прижала к себе отца, будто могла согреть его своим теплом и вдохнуть в него жизнь. — Ох, отец! — прошептала Аллора, наконец осознав, что вокруг собрались люди. Они словно оцепенели и не произносили ни слова. Да разве можно помочь такому горю какими-нибудь словами?