Тихая гавань - Даниэла Стил Страница 48

– Так я приеду в субботу часам к пяти, хорошо? Тогдапока.

– Спасибо, Мэтт, – ответила Офелия и передалатрубку Пип, чтобы та попрощалась. Потом она поднялась в свою комнату прочестькое-какой материал, которым ее снабдили в приюте. В небольшой папке были статьис данными по проблеме бездомных и сведения о работе самого Центра – сухиефакты, но от первых же страниц у Офелии перехватило дыхание.

Свернувшись калачиком на постели, на чистых простынях, визящном пеньюаре из розового кашемира, она вдруг подумала, какие же онисчастливые. У них с Пип огромный, прекрасный дом, битком набитый дорогимиантикварными безделушками, которые обожал Тед. Повсюду радуют глаз яркиекраски. Ее спальня обтянута вощеным ситцем в нежно-желтых тонах, комната Пип –бледно-розовым шелком. Такая спальня – мечта любой девочки. Комната Чеда –темно-синей шотландкой. Для своего кабинета, в который она теперь избегалавходить, Тед выбрал кожу, а стены в уютном маленьком будуаре прямо под ееспальней мягко переливались бледно-голубым и нежно-желтым «мокрым» шелком. Напервом этаже дома огромная гостиная с великолепным камином, уставленнаястаринными английскими вещицами, не менее внушительных размеров столовая и ещеодин небольшой кабинет. Кухня была настоящим произведением искусства, вернее –стала им, после того как пять лет назад дом отделали заново. В самом низу, вцокольном этаже, располагалась так называемая игровая – с бильярдным столом истоликом для пинг-понга. Здесь же можно было поиграть на компьютере. Находиласьтут еще одна небольшая комната для прислуги, но ею никогда не пользовались.Позади дома поражал красотой очаровательный цветник. Да и сам дом с еговеличественным каменным фасадом, аккуратно подстриженными деревьями висполинских каменных горшках по обе стороны двери и живой изгородью мог на когоугодно произвести впечатление. Для Теда он был домом его мечты. А вот дляОфелии – нет. Однако дом, безусловно, красив, а уж в глазах тех несчастных,приходивших в Векслеровский центр в поисках крыши над головой, и даже тех, кто тамработал, показался бы настоящим дворцом. Офелия задумалась, невидящим взглядомуставившись куда-то в угол. Такой ее и застала Пип.

– Эй, мам, с тобой все в порядке?

У матери она заметила в точности такой же взгляд, какой онавидела весь этот год, и Пип вдруг перепугалась до смерти.

– Да, все нормально. Я просто подумала, какие же мы стобой все-таки счастливые. Знаешь, есть люди, которые даже не знают, что можноспать в постели, по утрам принимать душ, есть досыта, у которых нет никого, ктобы их любил, и которым некуда идти. Трудно даже представить себе такое, правда,Пип? И однако, они живут всего в нескольких кварталах от нас. А кажется, будтов другом мире.

– Как грустно, – прошептала Пип, глядя на матьогромными глазами. И в то же время у нее словно камень с души свалился, когдавыяснилось, что с матерью все в порядке. Она до смерти боялась, что Офелиявновь соскользнет в ту черную пучину отчаяния, где едва не утонула раньше.

– Да, милая.

Вечером Офелия собственноручно приготовила обед – слегкаобжарила две котлетки из ягненка, которые они и съели. Они обе всегда былималоежки, но Офелия твердо решила, что с этим пора покончить. К котлетам онасделала салат и подогрела на сковородке консервированную морковь, которую Пипобъявила совершенно несъедобной.

– Лучше уж кукурузу, – сморщилась она.

– Ладно, я запомню, – улыбнулась Офелия. Вечером,уже не спрашивая разрешения, Пип молча забралась к матери в постель.

Разбудил их, как и накануне, будильник. Наскоро приняв душ ипозавтракав, Офелия повезла дочь в школу, уже заранее предвкушая, какотправится в Векслеровский центр. Теперь она нашла дело, в котором такнуждалась. В первый раз за многие годы у нее появилась цель в жизни.