Фиолетовое пламя - Бренда Джойс Страница 48

Грейс побледнела.

— Мисс О'Рурк, я должен предупредить: тут у нас не место для такой миленькой училки, как вы. Нам не нужны школы для ниггеров. Мы не желаем, чтобы черномазые возомнили о себе бог весть что! Они не чета белым, что бы ни болтали эти чертовы республиканцы! Люди здесь не очень-то жалуют вас, янки. Если честно, то просто терпеть вас не могут. И мы не желаем, чтобы с нас брали налоги на школы для черномазых и чтобы наши денежки шли на ваше жалованье. Обдумайте все это, мисс О'Рурк, обдумайте хорошенько.

Она глотнула воздух.

Прежде чем отпустить ее, Роулинз добавил:

— Не то я буду вынужден снова заехать сюда и самолично преподать вам кое-какой урок.

Грейс, дрожа, опустилась на ступеньки церкви. Потерла руки, точно стараясь стереть его прикосновения. Потом, вздохнув поглубже, чтобы хоть немного успокоиться, встала, взяла учебники и решительно направилась по дороге в город.

Через несколько минут Грейс увидела лошадь, мчавшуюся галопом прямо на нее, и похолодела от ужаса. Потом она рассмотрела, что лошадь вороная, а у Роулинза была гнедая. Когда Рейз, натянув поводья, на всем скаку остановился рядом с ней, Грейс вскрикнула от облегчения. Он спрыгнул на землю.

— Грейс! Что случилось? Джеф сказал, вы в опасности.

Он плакал.

Рейз еще не договорил, а Грейс уже кинулась к нему, ища прибежища в его крепких объятиях. Почувствовала, как он сжал ее, и еще теснее прижалась к нему. Он ласково покачивал ее. Она ощутила его губы на своем подбородке, они едва касались ее — нежно, успокаивающе. Долго стояли они так: Грейс — прижавшись к нему, Рейз — держа ее в объятиях. Потом он чуть отстранился и взял ее лицо в ладони.

— Что же все-таки случилось?

— Ничего, — еле выговорила она. — Слава Богу, ничего! — На ее ресницах сверкнули слезы. Он громко выругался. Грейс чувствовала себя уже гораздо увереннее.

— Не думаю, что он действительно что-нибудь предпримет. По-моему, все это просто пустые угрозы.

— Кто?

— Роулинз.

Она залилась краской. Рейз стал яростно мерить землю

Шагами.

— Так что же наконец произошло? Грейс рассказала ему все.

Он схватил ее за плечи, пальцы жестко впились в них причиняя боль.

— Это был ваш последний день в школе

— Рейз, я не могу это бросить!

— Черт бы все побрал! — взорвался он, резко отвернувшись от нее. — Черт бы вас побрал, Грейс! Она стиснула руки, прижав их к груди Рейз повернулся к ней лицом.

— Надеюсь, вы не собираетесь оставаться здесь до утра? Она покачала головой.

— Я вижу, мне не удастся заставить вас изменить решение, разве что займусь рукоприкладством и попробую вбить немножко разума в вашу упрямую головку?

— Даже это не поможет.

— Отлично, — бросил Рейз. — Я буду приезжать сюда каждый день после уроков и забирать вас. И не пытайтесь отговорить меня!

— Я не осмелюсь, — кротко согласилась Грейс В душе она почувствовала облегчение.

Чем больше Грейс раздумывала, тем крепче становилась ее уверенность, что Роулинз не посмеет тронуть ее В конце концов, она ведь дама, а южане всегда гордились своим уважительным и галантным отношением к прекрасному полу Аллен, однако, не разделял этой уверенности

Рейз, к несчастью, пошел к нему и рассказал о незваном посетителе школы. Стоит ли говорить, как рассердилась на него рейс.

Аллен приподнялся и, тяжело дыша от напряжения потребовал:

— Грейс, ты уедешь в Нью-Йорк следующим поездом

— И не подумаю, — ответила она, поджав губы — Брэг преувеличивает, его ведь даже там не было

— Ты недооцениваешь Рейза, — заметил Аллен — Он может быть опасным человеком, Грейс, а подобные люди хорошо умеют чувствовать угрозу. Ты…

— Я женщина, Аллен, — прервала его Грейс — Роулинз слишком южанин, чтобы обидеть даму.

— Грейс, я никогда ни о чем не просил тебя. Но теперь прошу. Ради меня, пожалуйста, вернись в Нью-Йорк. Зная тебя, я ни в коем случае не должен был подыскивать тебе здесь место.

— Я не собираюсь бежать.

Аллен выругался, страшно напугав Грейс: она никогда от него такого не слышала. Он тут же извинился.

— К тому же у меня нет денег. Ни цента. Я должна остаться хотя бы до пятнадцатого и получить жалованье. Даже этого мне не хватит, чтобы оплатить лечение матери.

От этих невеселых мыслей губы ее сжались. Время идет. Нужно что-то делать, чтобы получить дополнительный заработок. В то же время она понимала, что в Натчезе нет никакой работы, во всяком случае, приличной.

— У меня есть двадцать долларов, Грейс. Прошу тебя, возьми их, это все мои сбережения. Учителям не очень-то хорошо платят, ты ведь знаешь. К тому же я потратил кое-что на учебники для детей. Но все, что у меня есть, твое.

— Я не поеду в Нью-Йорк, — сказала Грейс спокойно, внутренне сжимаясь от страха и подумывая, не взять ли все же эти двадцать долларов у Аллена: по крайней мере она сможет оплатить большую часть больничных счетов. Но она знала, что не сделает этого.

— Аллен, деньги нужны тебе самому, чтобы продержаться пока ты не сможешь снова вернуться к работе, а это случится не раньше, чем через несколько недель. И ведь нужно еще заплатить доктору Лангу!

Аллен покачал головой:

— Он сказал, чтобы я не беспокоился — можно не спешить с оплатой.

Грейс попыталась улыбнуться, хотя и чувствовала, как тяжелые думы, точно камень на шее, затягивают ее в пучину отчаяния. До сих пор еще никто не откликнулся на ее объявление. А если даже и найдется свободное место, ее не возьмут — о ней уже разнеслась в этом городе дурная слава Теперь, когда она стала заниматься с черными ребятишками, будет еще хуже. Похоже, она больше не властна что-либо изменить. Как в Нью-Йорке, где ее не хотели принимать на работу из-за плохой репутации. А ведь она давала себе слово впредь быть сдержаннее, хотя бы ради матери.

Может, попытаться упросить Луизу Баркли взять ее к девочкам на неполный день. Грейс представила, как будет умолять Луизу, а та, почувствовав свою власть, злобно поиздевается над ней. Но дело не в этом. Если бы у нее был хоть какой-то шанс получить эту работу, она смирилась бы и ползала у Луизы в ногах. Но Грейс знала, что Луиза ни за что не возьмет ее обратно. Знала так же хорошо, как и то, что в городе нет ни одного приличного места.

Она закрыла глаза, и тут ужасная мысль пронзила ее: на Силвер-стрит всегда есть работа.