Любить, чтобы ненавидеть - Нелли Осипова Страница 48

Он просиживал в своем офисе допоздна, не торопясь возвращаться домой. Дануся звонила, проверяла, там ли он. Сперва изображала беспокойство, спрашивала, к какому часу готовить ужин, волновалась по поводу здоровья при таком безрежимном образе жизни. Андрей не выдержал и однажды жестко высказался:

— Не нужно, пожалуйста, заботиться обо мне с такой настырностью. Кажется, прежде тебя мало волновало, голоден я или сыт. Почему сейчас, когда наши отношения носят чисто формальный характер, тебя вдруг стало заботить мое здоровье? Попробуй объяснить.

В ответ Дануся мямлила несусветную чушь, излишне часто повторяя слова «муж», «жена», «обязательства» и все в таком роде.

— Не утруждай себя фальшивыми доводами. Я не так наивен, чтобы не понимать: каждый твой звонок — это банальная проверка. Не унижайся, не стоит опускаться так низко.

— А заводить любовницу, по-твоему, не низость? — вскрикивала жена.

— Она не любовница, а женщина, которую я люблю. Мне жаль, что ты этого так и не поняла. Тогда все было бы проще, — устало возражал он.

— Что проще? Бросить меня? Развестись, чтобы жениться на шлюхе?

— Попробуй еще хоть раз так выразиться, и мне придется тебя ударить, даже если сюда прибудет твой дядя со всей своей охраной. И закончим на этом.

Звонки после этой перепалки прекратились, но вскоре возобновились с той лишь разницей, что стоило ему снять трубку, как тут же раздавался сигнал отбоя.

Так прошел весь сентябрь.

Вечерами в офисе, когда текущие дела отступали, Андрей активнее, чем обычно, листал свежие газеты, вчитываясь в экономические новости. Поражало однообразие событий, какая-то мельтешня вокруг партий, Думы. Ничего кардинально нового, кроме нарастающей неграмотности и постоянных политических ляпов. Вот, обещают постепенно — в течение XXI века? — увеличить пенсию по старости до достижения «прожиточного минимума пенсионеров». Как следовало понимать эту формулировку, как стилистическую ошибку журналиста или как сообщение о том, что существует два вида прожиточного минимума — один для работающих людей, другой для пенсионеров? Об этом газета молчала… Очередное продление срока заключения Ходорковского… Его арест ощутимо ударил по всем бизнесменам, но что лежит на самом деле в основе всех обвинений, оставалось в тумане, в дыму, в сфере домыслов, вымыслов и разнообразных трактовок, появляющихся то в одной, то в другой газете…

Андрей стал чаще бывать у родителей, где с удовольствием погружался в чтение исторической литературы, которой особенно была богата библиотека отца.

Дануся достала его и там. Андрей просил отца всегда подходить к телефону самому и лишь потом передавать ему трубку. Таким образом она убеждалась, что муж действительно у родителей.

Сама Дануся к ним давно уже не ездила: с первых дней пребывания в Средневолжске, не найдя с милейшими стариками общего языка, она предпочла вовсе игнорировать их. Андрей не настаивал на общении, объяснял несложившиеся отношения различием интересов, занятостью молодой жены обустройством новой квартиры и другими причинами, которые сам же и придумывал, оттого что очень больно переживал ее нежелание найти общий язык с горячо любимыми им родителями. Позже, разумеется, все прояснилось само собой, когда самовлюбленность и эгоизм избалованной молодой женщины стали переходить все границы приличия.

В конце октября биржевой брокер, на которого Андрей возлагал все надежды, сообщил ему, что задуманная операция проходит успешно, даже с опережением предполагаемых сроков.

Даша с семьей давно уже перебралась с дачи в Москву. Гоша закончил основные работы в доме Якова Петровича и теперь, прощенный женой, жил, как обычно, дома, водил в школу и приводил обратно Сашеньку, гулял с ней. Но жизнь его и всей семьи благодаря посреднической деятельности Клавы резко изменилась: заказы как из рога изобилия сыпались на него. Это были и портреты, и пейзажи, и эскизы интерьеров новых квартир для еще молодого, но уже обретающего уверенность среднего класса и для очень состоятельных людей.

Клава, проявив себя еще раз человеком неординарным и практичным, как-то в отсутствие Даши спросила у Гоши:

— Скажи, Гошенька, вот повезло тебе наконец, работы привалило, хоть подмастерья нанимай…

Гоша приобнял Клаву ласково, сказал:

— Это не везение, старая, а твоя работа, Твоя заслуга, сама ведь знаешь. Никогда я этого не забуду, пока жив.

— Брось ты, я совсем другое хотела спросить. Не о заработках, нет, а вот скажи ты мне, нравится тебе то, что ты делаешь, стараешься от души или по необходимости?

— Конечно, от души, а как же иначе! — удивился Гоша.

— А ты прежде все рисовал-то непонятное, говорил, это мода, что нынче всем интересно такие картинки покупать.

— Я и сейчас не прочь заняться абстрактным рисунком, только чуть позже, потому что нельзя забывать традиционное. Портреты для меня и школа, и удовольствие, и заработок.

— И правильно, Гоша, правильно. Только вот не исхалтуриться бы тебе, не сделаться художником по найму, а работать только в охотку — вот чего бы я пожелала. Ты уж не сердись на меня, если я чего не понимаю, генацвале.

Гоша улыбнулся своим мыслям: откуда в этой простой женщине столько прозорливости и души…

— Нет, — ответил он, — не исхалтурюсь, не боись, старая. Теперь все будет хорошо. Яков Петрович мне такое предложил, что даже страшно рассказывать, не сглазить бы.

— И не рассказывай, не рассказывай! Вот как получится, тогда и скажешь.

Однако не прошло и месяца, как вечером Гоша объявил Даше и Клаве, что Яков Петрович приглашает его в качестве художника многосерийного телевизионного фильма.

До этого никого особо не интересовало, чем занимается сосед Клавы. Ну строит себе дом и строит. Оказалось, что он, уйдя из науки, где в свое время преуспел, даже стал мэнээсом и кандидатом наук, занялся продюсированием телефильмов. Сначала добывал деньги у разных бизнесменов, вкладывал их в покупку и демонстрацию дешевых мексиканских, колумбийских и бог знает каких еще сериалов. Потом, поднакопив денег, стал вкладывать свои. В этом на первый взгляд нехитром деле были у него и взлеты, и падения, но в итоге остался он в выигрыше и теперь решил запустить свой собственный фильм под эгидой собственной же продюсерской фирмы. Не обладая большим опытом в создании фильмов, он нуждался в совете профессионалов. Первым делом он предложил взяться за фильм Гоше. Тот в свою очередь сказал, что может связать его с Виктором Елагиным.

Через Дашу состоялось знакомство с четой Елагиных. Яков Петрович был совершенно очарован Еленой Андреевной, ее блестящей эрудицией и пониманием дела. О Викторе он знал как о популярном и весьма востребованном актере, так что знакомство только подтвердило его ожидания.

— Видите ли, — объяснял он свою позицию. — Сейчас много молодых, известных актеров, большинство из которых обладают не только отличной фактурой, но и великолепной физической подготовкой, позволяющей им в сложнейших эпизодах обходиться даже без дублеров. Но почти все они, так или иначе, известны благодаря работам в детективном жанре. Я же хочу сделать обыкновенную современную человеческую драму, если хотите, мелодраму. Уверен, что зритель соскучился по фильмам о любви, верности, измене, заботах и радостях таких же, как он сам, людей. Думаю, напряженный сюжет можно создать не только в детективном жанре, если автор владеет законами классической, традиционной драматургии.