Танцуя с тигром - Лили Райт Страница 48

И потом все действительно стало ужасно, но не так, как он себе обычно представлял. Стоял июнь, дождливый сезон, пейзажи были пышными и ярко-зелеными. Он отдыхал в баре отеля «Ла Кампана», набив живот и листая замусоленные страницы журнала, когда в двери ворвался Мануэль Лопес, чье раскрасневшееся лицо местами осталось мертвенно-бледным, и стал настаивать, что señor’а срочно требуют к телефону. Произошел несчастный случай. Ровно в тот же момент зазвенели колокольчики, и он навсегда запомнил этот металлический каскад звуков.

И весь последовавший за этим кошмар. Отвратительная логистика. Останки, да, тело осталось в морге, обложенное белой плиткой, украшенное крестами и изображениями Пречистой, как будто это могло кому-то помочь. И abuela, которая положила свою морщинистую руку на его руку, – как хорошо было тогда ощутить чье-то прикосновение, почувствовать хотя бы самую малую заботу. Обратный рейс, беспамятство, урна, которую он сунул подальше в шкаф, как только отправил Анну в школу, чтобы дочь перестала бродить из комнаты в комнату, трогая мамину одежду, нюхая ее мыло… И ночи, бесконечные ночи без нее… Найти ужин, съесть ужин, убрать после ужина – и все это в ожидании услышать веселый голос, которого больше нет.

Как каждому из них удается жить дальше, если они знают о том, что потеряют?

Просто улаживаю некоторые вещи. И довольно странное второе сообщение, что-то про секс. Что именно? Может, это было то, что люди называют спамом?

Февраль разлился по его телу и врос в каждую клетку.

Птицы ютились у пустой кормушки.

Испорченная книга лежала на кофейном столике.

Красота, которую можно найти в изобразительном искусстве, является одним из немногих настоящих и долговечных плодов во всех областях человеческой деятельности. Жан Пол Гетти ^[219]. Его книга называлась «Радости коллекционирования» ^[220], но он был одиноким человеком. Не поддерживавший отношения со своими пятью детьми, он отказывался платить выкуп за своего внука, пока итальянские похитители не прислали ему по почте ухо мальчика. Гетти ничего не хотел бы делать с посмертной маской. Он не любил погребальные предметы, потому что боялся умирать.

Рэмси зашел в спальню. В моменты глубокой печали он брал в руки урну с прахом Роуз и ему становилось легче. Он открыл двери и протянул руку, судорожно ища заветную урну. Полка была пуста. Ее дневника тоже не было на месте.

Анна.

Он рухнул на кровать со страдальческим стоном. Он не был готов потерять ее. Конечно, урна не была Роуз, она была всего лишь символом Роуз, но без осязаемого материального объекта у него оставались только воспоминания. Голоса, которые с каждым днем было все сложнее расслышать.

Ему захотелось выпить. Он разрешил себе это. Один бокал, чтобы успокоить расшатанные нервы, один тост за женщину, которую он любил. Но пить было нечего. Нужно было выходить на улицу. Его «субару» стоял на обочине. Все, что ему нужно было сделать, – это соскрести изморозь с лобового стекла.