Мужчина, которого она забыла - Ровена Коулман Страница 48

Это открытка из Сент-Айвса, куда мы с Клэр впервые отправились вдвоем после смерти ее отца. И где я ее потеряла.

Я не хотела ехать без Саймона, хотя, когда он был жив, мы провели вместе всего один семейный отпуск. Наверное, я тогда думала, что жить по-прежнему нельзя. Что надо вечно носить траур. Однако это было нечестно. Клэр любила отца, но он не подпускал ее к себе слишком близко. Ей было легче смириться с потерей. То ли дело я – Саймон был моей самой большой любовью, и я не хотела возвращаться к нормальной жизни.

Однако Клэр нужно было развеяться. Так сказала моя мама, и я в кои-то веки решила ее послушать. Забавно теперь вспоминать ту поездку. Даже тогда, в восьмидесятые, за границу летали только богачи, а водительских прав у меня еще не было. Поэтому мы купили билеты в плацкартный вагон и отправились с вокзала Виктория, словно туристы. В поезде, кроме нас с Клэр, были одни пенсионеры. Они посматривали на нас с удивлением – что эти двое тут забыли? А я, по правде сказать, и сама не знала. Нужно было отвезти Клэр на каникулы, а думать об остальном не хотелось.

Для нее, наверное, это было нелегкое путешествие. Кажется, я вообще не говорила ей, что мы куда-то едем, пока не стала собирать сумки. Мы шесть часов тряслись в поезде и едва перемолвились словом. Клэр сидела в проходе, читала «Джейн Эйр». Я смотрела в окно и думала о Саймоне – о том, каким нежным он был, когда никто не смотрел. О том, как он любил меня, а я – его. Как я потеряла человека, от чьих поцелуев у меня дрожали колени; и как он потерял меня, потому что под самый конец стал думать, что я его мать. Однако наша любовь никуда не делась. Любовь жила.

Мы с Клэр поселились в ужасной гостинице. От нее остались смутные воспоминания – помню только, что там едва убирали. Мне-то было все равно, а Клэр огорчилась. Она хотела увидеть из окна море, а увидела только кондиционер на кирпичной стене напротив.

Несмотря на прохладную погоду, мы пробыли на курорте неделю. Я почти ничего не помню, кроме того, что в те времена Сент-Айвс еще не заполонили кафетерии и модные магазины. Солнце светило, но не грело, и мы почти все время проводили на пляже – я, целиком отдавшись горю, сидела в шезлонге, а Клэр без интереса плескалась в воде и быстро обгорела, потому что я забыла про крем от загара. Мне было грустно и одиноко. Я не хотела сидеть на пляже, не хотела ехать домой и мечтала только о том, чтобы перенестись на три-четыре года назад, когда мы ничего не знали о болезни Альцгеймера. Невозможно было представить, что я когда-нибудь вновь стану счастлива.

Однажды вечером мы вышли в город, потому что Клэр опротивела гостиничная еда. В кафе неподалеку готовили рыбу с картофелем; туда-то мы и отправились. На улицах было полно народу, и все как один куда-то спешили. И вдруг я заметила впереди знакомый затылок. Это был Саймон! Я не усомнилась в этом ни на секунду. Он каким-то образом проследил за нами. Кто еще надел бы летним вечером серый пиджак? И эти рыжие волосы – я узнала их блеск. Я пошла за ним, не сводя глаз с рыжего пятна впереди, ныряя в боковые улицы, проталкиваясь через толпу, перешла на бег и уже отчаялась его догнать, как вдруг повернула за угол и чуть не налетела на рыжеволосого джентльмена в сером костюме. Я схватила его за плечо, обняла и зарыдала от счастья, а он оттолкнул меня и назвал пьяной. Я всмотрелась в лицо – это было лицо незнакомца. Чуда не случилось, ко мне не явился призрак. Разум сыграл со мной злую шутку. Я даже цвет волос перепутала – они были русые, а не рыжие.

А потом я поняла, что Клэр рядом нет. Мгновение спустя страх ударил меня сквозь ядовитую пелену скорби прямо в сердце. И мое сердце ожило. Я побежала обратно, выкрикивая ее имя. Люди смотрели на меня как на сумасшедшую, однако в эти минуты – не знаю, сколько их было, – жизнь пробила меня навылет: страх, тревога, тоска, каких я никогда не испытывала, разбегались по телу с каждым ударом сердца.

Клэр разглядывала витрину, будто и не теряла меня. Я подхватила дочь, напугав ее до смерти, и крепко прижала к себе.

Я ее потеряла, а затем нашла – и вместе с ней нашла себя.