Пегас - Даниэла Стил Страница 48

Николас получил письмо друга и без труда разгадал его истинный смысл, хотя Алекс и постарался замаскировать дурную новость под хорошую. Он ясно понял, что практически сразу после смерти отца Третий рейх захватил фамильное поместье. Поскольку сам Николас более не существовал как гражданин, а евреи в Германии потеряли право на собственность, то и замок, и земельные угодья отныне принадлежали нацистам. Никакого имущества в его распоряжении больше не было, равно как и денег, и наследства. Остались только имя и титул – больше ничего. Конечно, эта потеря не шла ни в какое сравнение со смертью отца, и все же первой реакцией стал шок. Понял он и зашифрованное послание Алекса о том, что, если Третий рейх проиграет войну и падет, поместье вернется к законному хозяину. Знать бы только, случится ли это, а если случится, то когда. Рассчитывать приходилось только на собственные силы и на цирк, который стал его жизнью – настоящей и будущей. Гитлер лишил его наследства и превратил в изгоя. На протяжении шести веков многие поколения предков возделывали землю, ухаживали за садом, отстраивали и украшали дом. И вот по приказу зарвавшегося безумца цепочка разорвалась: Николас не имел ни родины, ни собственного места на земле, за год с небольшим потерял все, а главное, отца. Трудно было поверить, но с прошлым его связывали только сыновья.

Вечером Николас рассказал о письме Кристиане, и она пришла в ужас.

– Неужели они способны на такое варварство? Захватить чужой дом! Но это же невозможно!

– Как видишь, возможно, – с горечью возразил Николас. – Теперь у меня совсем ничего нет, даже в Германии. Возвращаться незачем, и я не вернусь. Никогда. – Он произнес это с печальной уверенностью, и Кристиана окончательно расстроилась.

– Может быть, нацисты все-таки потерпят поражение, – попыталась утешить она, сама не веря в то, что говорит. Агрессия Гитлера распространилась на всю Европу и достойного отпора пока не встретила.

На следующий день Кристиана рассказала отцу и братьям о захвате нацистами фамильного поместья, и те искренне пожалели Николаса. Новость быстро облетела цирк, и многие артисты не находили себе места от тревоги, особенно те, кто имел еврейские корни и чьи родственники оставались в захваченных странах. Теперь уже никто не мог вернуться на родину, и от этого страх за близких терзал еще более жестоко.

В начале февраля Англия блокировала Германию, и Гитлер отдал приказ о начале подводной войны. Немецкие подлодки то и дело топили британские корабли. Письма от Алекса не приходили.

Письмо Алекса попало к Чарльзу Бейли спустя три недели, в первой половине февраля, и еще месяц потребовался, чтобы немедленный и искренний ответ тем же долгим путем – через Нью-Йорк – пришел в Шлосс-Альтенберг. Чарльз писал, что опечален смертью отца Николаса и в полной мере разделяет беспокойство по поводу происходящих в Германии событий. Он считал, что Марианну следует немедленно отправить в Англию, если подобный переезд еще вообще возможен. Накануне войны многих немецких детей, а также детей из Венгрии и Польши вывезли в Англию на специально организованных поездах. Как правило, эвакуировали выходцев из еврейских семей. Однако с началом войны найти убежище во вражеской стране и даже добраться туда стало очень трудно. К тому же Марианна уже вышла из детского возраста. В восемнадцать лет она уже считалась взрослой и могла покинуть Германию только по общим правилам.

И британская блокада, и атаки немецких подводных лодок превращали переправу через Ла-Манш в рискованное морское путешествие. И все же Алекс считал, что жить дома в окружении разнузданных солдат еще страшнее, и решил попытать счастья, хотя сердце ныло от одной лишь мысли о предстоящей разлуке с дочерью. Он надеялся отвезти Марианну во Францию и уже оттуда переправить в Англию или же, если получится, найти еще более надежный путь.

Чарльз и его жена Изабелла были счастливы принять девочку и приютить вплоть до окончания войны. У них было два сына, причем оба служили в Королевских военно-воздушных силах, и в своем удивительно добром письме Чарльз уверял, что супруга будет чрезвычайно рада компании, потому что жизнь в Хартфортшире стала невыносимо скучной, а своих мальчиков они видят очень редко. Приятель обещал, что в их доме Марианна будет в безопасности – настолько, насколько можно говорить о безопасности в Англии во время войны. Но в любом случае здесь ей будет значительно спокойнее, чем в Германии. В эти тревожные дни многие жители больших городов отправляли детей в деревню, порою даже к незнакомым людям, согласившимся их приютить. Они с Изабеллой тоже подумывают, не взять ли в свое обширное поместье нескольких беженцев. Чарльз был седьмым маркизом Хавершемом и членом палаты лордов, а с графом Алексом фон Хеммерле они когда-то учились в одном классе частной школы.

Письмо чрезвычайно обрадовало Алекса. Теперь оставалось лишь благополучно переправить Марианну в Англию, не вызвав при этом подозрений Третьего рейха. Поскольку страны находились в состоянии войны, просто купить билет и посадить дочку на поезд было невозможно, приходилось искать какой-то обходной маршрут. После долгих размышлений самым разумным вариантом был признан путь через нейтральную Бельгию, однако как именно организовать переезд, Алекс не представлял. Связей в правительстве и в армии у него не было. В вермахте и СС служили несколько аристократов, однако этих людей он считал кучкой дурно воспитанных хулиганов и доверить им судьбу дочери не мог. Никаких подпольных знакомств тоже не существовало, да он и не стал бы ими пользоваться. Марианне следовало покинуть Германию вполне легально, со всеми необходимыми документами. Об этом Алекс размышлял в тот самый момент, когда полковник приехал, чтобы посмотреть лошадей.