Любовник тетушки Маргарет - Мейвис Чик Страница 48

— Значит, теперь можно считать, что мы готовы? — попыталась уточнить я.

И в его, и в моих глазах таилась неуверенность. После секундного размышления он ответил:

— Не знаю. А вы? — На что я задала ему тот же вопрос.

Мы двинулись было снова навстречу друг другу, но внезапно он остановился, сделал шаг назад, окинул меня взглядом с ног до головы, от шелестящего подола юбки до глубокого декольте и далее — до оранжевых волос, и заключил:

— Вы выглядите… — Он коснулся моей шеи, отчего я затрепетала. — Ваш вид очень располагает к совокуплению.

— Да, — мгновенно согласилась я и, только тут сообразив, что мы находимся на автомобильной стоянке, поспешно добавила: — Только не здесь.

О предстоящем пожаре чувств мы почти не говорили. Вообще молчали едва ли не всю обратную дорогу. Это не была леденящая тишина, просто каждый предавался размышлениям. Один раз он спросил меня, как я себя чувствую, я сказала правду — нервничаю.

— Я тоже, — признался Саймон.

Чтобы окончательно поставить все точки над i, я поведала ему о своих подозрениях насчет любопытства Верити. Прозвучало это, с моей точки зрения, нелепо, но он, судя по всему, понял меня, потому что сказал:

— Мы ведь никуда не торопимся.

— Да, — согласилась я, но сидела при этом чересчур прямо и напряженно, как кошка, почуявшая опасность.

Когда мы остановились у моего дома, он повернулся ко мне и с прежней непринужденностью сказал:

— Может, следует постучать к вашей подруге, чтобы она убедилась, что вы целы и невредимы?

Эта перспектива показалась мне куда более забавной и приятной, чем сразу же завалиться в дом, а там — на мое чистенькое, застеленное тончайшими простынями ложе. Однако нецелесообразной. Итак, мы вошли в дом, и я сразу поняла, что в нем-то все и дело, хотя в чем именно, не могла бы сказать. Вероятно, ему просто недоставало романтичности. Ну, можно ли было придумать что-нибудь глупее?

— У меня здесь все очень прозаично, — пробормотала я, включая свет на кухне и отмечая про себя, что кухня Верити как раз имела свою особую ауру. Моя же выглядела безнадежно уныло. — Знаете, — сообщила я, оборачиваясь к Саймону, — кажется, я только сейчас поняла: я — романтик.

Он рассмеялся, уселся за стол, обхватил рукой подбородок и, исподлобья взглянув на меня, заметил:

— Значит, вы меня обманули. — Учитывая мое сегодняшнее поведение, ответ не показался удивительным.

— Тем не менее, — повторила я, усаживаясь напротив и в точности повторяя его позу, — тем не менее так оно и есть.

Мы выпили еще кофе, немного поговорили, поцеловались, пообнимались, не обращая внимания на призывы Верити, доносившиеся из автоответчика, — ни минуты не сомневалась, что она будет трезвонить, — после чего он сказал, что, раз нам вскоре предстоит поездка к Джилл, мы можем по дороге остановиться в каком-нибудь симпатичном отеле. По его выбору. Подтекст был мне понятен: поскольку я решила, что мы туда поедем, не спросив, хочет ли он этого (а он хотел), то за ним по крайней мере оставалось право выбора места, где должен всерьез начаться наш роман.

Всерьез, повторяла я своим целомудренным подушкам, откидывая пуховое одеяло. Глупая корова, заклеймила я свое отражение в зеркале, когда раздевалась. Но несмотря ни на что, была довольна. Так все это еще больше будет походить на приключение. Если мне хоть что-то было известно об отелях, так это то, что они — очень эротичные места: там можно быть абсолютно безответственным, анонимным, и там есть кому мыть стаканы и перестилать постель. Отходя ко сну на своем одиноком ложе, я поймала себя на том, что улыбаюсь. Если Саймон не получил эротического подарка на день рождения, то я должна постараться устроить ему праздник эротики в другое время, причем скоро…