В моих безумных фантазиях - Джулиана Маклейн Страница 48

Вскоре после трех часов дня свадебный завтрак и прием закончились, гости дворца принялись упаковывать свои вещи и стали прощаться с женихом и невестой, а также с хозяевами — герцогом и герцогиней. На какое-то время в доме поднялась суматоха, когда лакеи спешили вниз и вверх по ступеням дворца с сундуками и саквояжами. За воротами дворца выстроились кареты, отправляясь в обратный путь одна за другой в положенном протокольном порядке.

Ко времени дневного чая обитатели дворца вздохнули с облегчением. Комнаты погрузились в спокойную, сонную атмосферу, камины потухли, шампанское было унесено.

Попрощавшись с тетей Грейс и убедив ее, что все обстояло благополучно теперь, когда отец узнал правду о ее браке. Ребекка удалилась в свою комнату, чтобы упаковать свои вещи, гак как она должна была перебраться в другие покои в семейном крыле, неподалеку от мужа. Горничная герцогини, Алиса, продолжала прислуживать ей.

Алиса складывала платье Ребекки и аккуратно убирала его в сундук, когда раздался стук в дверь. Ребекка пересекла комнату и открыла дверь.

В коридоре стоял ее муж, все еще одетый в свадебный костюм, и, невзирая ни на что, она мысленно отметила его совершенную красоту, которая по-прежнему гипнотизировала ее.

Ребекку раздосадовало, что он имел такое влияние на нее после всего, что произошло между ними в тот день. Но она подумала, что он на всю жизнь останется для нее тем благородным мужчиной, каким она впервые увидела его на громадном вороном коне в лесу. Мужчиной, который пробудил бушующие в ней теперь страсти.

Она отступила в сторону и пригласила его войти. Девон взглянул на Алису и сообщил:

— Вы нужны герцогине.

— Да, милорд. — Горничная торопливо покинула комнату, захлопнув за собой дверь.

Ребекка подошла к обтянутой бархатом скамеечке возле кровати и присела на нее.

— Мне кажется, нам есть что обсудить, — сказала она, не пытаясь скрыть негодование по поводу того, как он обращался с ней раньше, хотя у него тоже был свой секрет.

Он небрежно расстегнул фрак, когда приблизился к ней.

— Думаю, мы достаточно наговорились сегодня утром.

— Ты так считаешь? Тогда что ты тут делаешь? — Однако она уже поняла, чего он хочет, и ее возмутил предательский прилив возбуждения, пробежавший по ее жилам, когда он стоял перед ней, такой высокий и сильный.

— Если ты еще не забыла, мы поженились сегодня утром, — сообщил он, снимая фрак и бросая его через комнату на стул возле окна. — так что, считаю, нам необходимо заняться тем, чем обычно занимаются муж и жена. Мы должны выполнить свой долг, а он требует наследника.

— Ты уже свой долг выполнил, — начала она с резкой ноткой в голосе, — женился на мне. Так что можешь по крайней мере вычеркнуть это из своего списка неотложных дел.

Он по-волчьи усмехнулся:

— Мне помнится, что ты упоминала о своем желании испытывать удовольствия, которые предоставляет брак, снова и снова.

Она взглянула на мужа горящими глазами, в которых таился упрек.

— Это было до того, как я узнала о твоем лицемерии.

Пальцы Девона застыли на пуговицах жилета, который он расстегивал, и его лицо подозрительно потемнело.

— Что ты имеешь в виду?

— Так кто же, сэр, кого использовал? — спросила Ребекка ледяным обвиняющим тоном. — Ты рассказал мне, что тебя принуждают жениться, но не сообщил почему. Не пытайся изображать невинность. Мне все известно о завещании твоего отца.

Долгое время он смотрел на нее, затем рванул на себе галстук, снял его и бросил на скамеечку рядом с ней.

— Ну что ж, теперь между нами полная ясность, не так ли? Ты хотела, чтобы я спас тебя от брака с соседом, а я хотел, чтобы ты спасла меня от потери моего наследства. Мы заманили друг друга в ловушку, это ясно как день. Так что теперь мы можем жить в этом взаимно удобном брачном союзе без претензии или романтических ожиданий. Теперь между нами нет секретов. По крайней мере, я надеюсь на это.

— В этом ты прав.

— Ты уверена? — спросил Девон, стягивая с себя рубашку, так что она была вынуждена посмотреть на его гладкий мускулистый живот, который оказался у нее прямо перед глазами. — Дело в том, что у меня все еще есть сомнения. — Он бросил рубашку на стул рядом с фраком.

— Тебе нечего сомневаться, — ответила она, ощущая, что снова защищается. — Я рассказала тебе все.

Он нагнулся и оперся костяшками пальцев о скамеечку по обе стороны от нее, так что его лицо находилось в дюйме от ее.

— Но верю ли я всему, вот в чем вопрос.

Она дышала часто и была близка к тому, чтобы потерять самообладание. В такой позе он пребывал достаточно долго, касаясь ее носика кончиком своего носа и облизывая губы…

— Как он выглядит? — спросил он.

— Кто?

— Твой жених.

Она раздраженно фыркнула:

— Он никогда не был моим женихом.

— Уверен, он будет оспаривать это. Я непременно ввязался бы в драку, если бы ты была обещана мне, а потом тобой завладел другой мужчина.

— Я не принадлежу никому.

— Теперь принадлежишь. Ты — моя.

Ей следовало бы оскорбиться, дать пощечину этому высокомерному человеку, но все, на что она оказалась способна, это тихо сидеть на скамеечке и собрать всю свою волю, чтобы скрыть трепет, испытываемый ею в присутствии такого неотразимого мужчины. Своей мужественностью он покорил ее сердце.

— Ты по-прежнему считаешь меня безупречным джентльменом, героем? — спросил он, похоже, очень забавляясь.

— Нисколько, — ответила она. — Разве я не сказала тебе в ту первую ночь на балу, что ты — негодник?