Скандальная помолвка - Ширл Хенке Страница 48

– А что мне делать с этим мясом, мэм? – спросила повариха, почти с восхищением глядя на заплывший глаз и распухшее ухо его сиятельства.

Рейчел взяла у нее поднос и отпустила слуг. Когда повариха и лакей выходили из комнаты, Томпсон нерешительно топтался на месте, не зная, как ему поступить, ведь двум молодым людям неприлично оставаться наедине. Но, увидев выражение лица молодой аристократки, решил промолчать. В конце концов, она ведь невеста графа.

Рейчел смочила тряпочку в холодной воде, отжала ее и села на край кровати. Джейсон лежал совершенно голый под простынями. Рейчел видела четкие очертания его большого мускулистого тела. Она быстро отвела взгляд на тот случай, если Джейсон вдруг откроет глаза и опять поймает ее за созерцанием его прелестей. Неожиданно взгляд ее упал на пустой бокал, стоявший на столике с другой стороны кровати.

– Вы опять пили! – возмущенно проговорила Рейчел, почувствовав запах бренди, исходивший от графа.

Он пошевелился и открыл свой здоровый глаз.

– Исключительно в мед-медицинских целях.

– В вашем теле уже столько этого «лекарства», что можно излечить раны всех солдат, воюющих на полуострове.

– У меня очень сильно болит голова, – жалобно произнес Джейсон.

– Через несколько часов будет еще хуже, – с издевкой заметила Рейчел и начала промывать заплывший глаз.

Джейсон, стараясь отвлечься от боли, стал разглядывать платье Рейчел.

– Из всех нарядов, в которых я вас видел, это платье идет вам меньше всего. Лучше снимите его, – бубнил он.

– Я думаю, одной скандальной истории на сегодня достаточно.

Рейчел отжала тряпочку и с размаху шлепнула ее Джейсону налицо.

– О-ох! Корабельный врач и тот лучше обращается со своими больными, чем вы со мной. – Джейсон наблюдал за Рейчел одним глазом, пока она, наклонившись, сосредоточенно трудилась над его ухом. – Но если разобраться, именно вы наделали много шуму сегодня, разгуливая по городу в мужской одежде.

– Думаете, мое появление в трущобах в бальном платье было бы гораздо эффектнее? – огрызнулась Рейчел.

– Я так не думаю. Но вы переполошили всех слуг в доме моего отца, представ перед ними в мужском наряде. Вам не нужно было входить внутрь в таком виде, – добавил Джейсон после некоторого раздумья. В его затуманенном болью и алкоголем мозгу промелькнула мысль, что он говорит это из вредности, чтобы досадить Рейчел, но ничего не мог с собой поделать.

– Да, вы правы. Мне надо было посмотреть, как вы на четвереньках забираетесь по ступенькам и гавкаете у двери, чтобы вас впустили, а затем сбежать.

– Я бы сам дошел до двери.

– Вряд ли. Я практически тащила вас на себе до этой комнаты.

– Разве не Томпсон довел меня… э-э… сюда?

В этот момент перед Джейсоном все закружилось и поплыло.

Платье на Рейчел сидело очень свободно и лиф неплотно прилегал к телу, открывая великолепный вид на грудь Рейчел, когда она наклонялась вперед. Под платьем была лишь тоненькая сорочка, так что Джейсону с его богатым воображением ничего не стоило дорисовать остальное.

Он инстинктивно протянул руки и взял Рейчел за грудь. Она замерла. Чувство удовольствия было столь сильным и неожиданным, что у нее перехватило дыхание. От прикосновения его длинных изящных пальцев, массирующих ее грудь сквозь тонкую ткань, она чувствовала приятное покалывание. Соски отвердели, напряглись и были готовы разорваться от сладкой боли, как тогда, на озере.

Будь проклят этот человек! Даже нетрезвый и побитый, он сводил ее с ума. Правильнее будет сказать, он обострял все ее чувства. Да, каждой клеточкой своего тела, каждым нервом Рейчел чувствовала его близость. Ведь так просто забраться сейчас к нему в постель, укрыться с головой простынями и прижаться к его горячей обнаженной плоти.

Неожиданно Джейсон отпустил ее. Рейчел открыла глаза и… услышала громкий храп. Подумать только, он заснул! Рейчел взяла с подноса кусок сырого мяса и шлепнула его прямо на заплывший глаз. Затем она встала и посмотрела на графа.

– Вот что нужно делать с этим мясом! – сказала она, скрипнув зубами, и танцующей походкой вышла из комнаты. К черту компрессы и примочки! Когда этот тупой янки проснется, пусть Томпсон о нем заботится.