Просто Лиза - Валентина Седлова Страница 48

— Давай. Только хоть бра включим, а то не люблю совсем без света. Ты знаешь — я ведь как слепая курица, брожу и на все натыкаюсь. Один раз так упала — синяк на ноге два месяца держался, не сходил. Мне зять тогда специально по всему коридору ночники повесил. Проходишь мимо — они зажигаются. Уходишь — гаснут.

— Я заметил. Еще в первый раз, когда у тебя ночевал. Пошел ночью до ветра и даже не понял сначала, что это такое. Потом уже только сообразил.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Все-таки хороших мы с тобой детей воспитали. Я единственное, о чем жалею, что мало нарожала. У меня дочь и сын, и все равно думаю: а было бы у меня не двое, а четверо: вот красота бы была!

— Ну, по сравнению со мной, у тебя и то вдвое больше получилось!

— Это точно. Но тут и не моя заслуга, и не твоя вина. Жаль, что Люсе такой короткий срок отпущен был. За пару лет сгорела.

— За три. А я ничего поделать не мог. С какими только врачами не консультировались, все связи задействовал. Бесполезно.

— Ты ее очень любил? — тихо спросила Катерина.

— Очень, — кивнул Матвей.

— Поэтому больше не женился?

— И да, и нет. Женщины подходящей для нас с сыном не нашел. Да и не до того было. Я ж с головой в науку ушел. В командировки мотался, в научные экспедиции. Столько красот повидал — на десяток жизней с лихвой хватит. А потом у нас в доме Ирина появилась, невестка моя. Ну, я сразу понял, что хозяйка она справная. Вот, думаю, и славно. А приведу себе жену — сразу раздоры начнутся. Две хозяйки кухню никогда не поделят. Особенно, если они из разных поколений.

— А то что: взял бы и на молодой женился? — игриво подтолкнула Матвея в бок Катерина. — Ты ж мужчина видный был и с достатком. За тебя любая бы пошла.

— Так кроме тебя подходящих кандидатур не было. А ты замужем была. Или забыла?

Матвей и Катерина рассмеялись. Оба знали, что она была без ума от Михаила, своего супруга, которого уважала и боготворила до того, что все остальные мужчины для нее просто не существовали. Но Михаила вот уже несколько лет не было с ними, да и Люси, жены Матвея, тоже. Просто два старых, много чего повидавших в жизни человека сидели рядышком на кровати, как дети в пионерском лагере, и вспоминали былое.

— Слушай, а чего ты с этими оккупантами делать будешь, когда Лизу вызволишь?

Матвей посуровел лицом и напрягся:

— Не решил еще. Пусть Богу молятся, чтобы с Лизонькой ничего не случилось. Иначе… я за себя не отвечаю. Мне терять нечего. Я их голыми руками порву. А сяду — так и невелика потеря. Все равно уже свое прожил.

— Матюша, не надо так, пожалуйста, ты меня пугаешь! И с Лизой все в порядке будет. Знаешь, у меня есть, как сейчас говорят, шестое чувство. Честное слово, не шучу! Я раньше даже могла увидеть — ну, внутри себя как бы, — где мой муж, и что с ним сейчас происходит. Один раз чувствую — ударился. Вот как есть — ударился. Приезжает домой, — а он на поезде к однополчанину ездил. Спрашиваю: с верхней полки упал? Он на меня смотрит во все глаза: а ты, мол, откуда знаешь? Только я о том мало кому говорила, сам понимаешь, какое время было…

— Слушай, Катюша, а можешь посмотреть, что сейчас с Лизой происходит?

— Не знаю, — растерялась Катерина. — Попробовать, конечно, попробую. Но не уверена, что получится. Я ж только самых близких изнутри вижу.

— Так ты, считай, Лизе родной бабушкой приходишься. Или я не знаю, сколько времени ты с ней во дворе проводила, пока Ирина научной работой занималась? Вот и вспомни про это, когда на Лизу настраиваться будешь.

— Ладно, — зарделась Катерина. — Сейчас. Только ты не смотри на меня, пожалуйста. А то мне неловко как-то.

— Конечно, — ободряюще ответил Матвей и отвернулся.

Через минуты три Катерина осторожно подергала его за рукав.

— Ну, что-то удалось? — спросил Матвей.

— Не знаю. Кажется, Лиза сейчас в кровати. Не связана. Но уйти не может. И… не знаю даже, как сказать…

— Ну же, Катюш! Говори, как есть.

— С головой у нее что-то. Только не спрашивай меня больше ни о чем! Все равно больше чем увидела, не скажу, иначе это вранье получится.

— Да не волнуйся ты так, Катюш. Я просто хотел свои ощущения проверить.

— И что?

— Сходится. Чувствую, что с ней пока вроде как все в порядке. Но в то же время не совсем. Значит, говоришь, с головой что-то? Ладно, нам бы только найти, а там я ее быстро на ноги поставлю.

Катерина ободряюще пожала Матвею руку:

— Так и будет, — и тут же сменила тему, чтобы не говорить дальше о грустном. — Слушай, а мне что-то совсем спать не хочется. Прямо всю ночь готова так просидеть.

— Честно говоря, — признался Матвей, — мне тоже. Даже смешно: молодежь разогнал, чтобы выспалась перед завтрашним днем, а сам сижу, бессонницей маюсь.

— Так молодежи поспать — святое дело. Это нам с тобой три-четыре часа ночью, да пару часиков днем покемарить — и хорош. А у них организмы молодые, пашут на всю мощь и устают так же, до полной разрядки. Природа мудро устроила: нам, старичкам небо коптить и этого хватит. А им все по максимуму подавай, потому что новую жизнь строят, старую меняют. Так и крутится колесо. Вон, в позапрошлом веке только-только паровозы появились, а сейчас уже и в космос летают, и из поросенка теленка вырастить, и тебя скопировать могут без всякого материнского участия.

— Гляжу, Катюш, ты философом заделалась?

Катерина зарделась.

— Скажешь тоже! Это ты у нас ученый, а я как была медсестрой, так ею и осталась. Просто интересно: все вокруг меняется, даже заметить не успеваешь. И каждый день что-то новое творится, чего раньше и в помине не было. А я всю жизнь ужас какая любопытная была. Вот и сейчас: вижу уже плоховато, но все газеты от корки до корки читаю. Особенно, где про открытия всякие рассказывается. Да про путешественников разных. Читаю, и словно сама там побывала, где они прошли. Смешно, да? Путешествую, с дивана не вставая.

— Хорошая нам с тобой, Катюша, жизнь досталась. Трудная, но хорошая, чего уж скромничать.

— Да и не скромничает никто, с чего ты взял? И вообще: давай я тебя чаем с печеньем напою? Все равно не спим, так давай хоть почаевничаем душевно.

— А давай!

Матвей и Катерина поднялись с кровати и тихо, словно заговорщики, отправились на кухню. Катерина прижала палец к губам, мол, тихо.

— Слушай, а от кого мы прячемся? — спросил, наконец, Матвей, пряча в уголках губ улыбку.

— Ой, и вправду — не от кого! Это я по привычке! — расхохоталась Катерина. — Обычно полон дом народа, вот я и стараюсь не шуметь, чтоб не разбудить семейство.

Матвей покачал головой. Общаясь с Катериной он словно сбросил с плеч ни один десяток лет и чувствовал себя — ну, не Гамлетом, конечно, и даже не Айвенго: все-таки не та возрастная категория, как ни крути. А вот Монте-Кристо или Капитаном Грантом — запросто. «Мне бы шашку, да коня, да на линию огня!…» [5]