Сбежавшая невеста миллиардера - Юлия Бузакина Страница 48

– Таак… вот это уже серьезно.

– Серьезно, да.

– И куда ты теперь пойдешь? Менеджером по продажам в торговый центр?

– Пойду к отцу в мастерскую, пусть научит меня рисовать.

– Не неси ерунду! Слушай, Ник. У тебя медовый месяц. Не омрачай его. Бытовухи у вас с Аней, знаешь, сколько еще будет? От нее свихнуться можно. Берите деньги, которые я вам подарил, отправляйтесь в туагенство и покупайте горящие путевки на какой-нибудь остров. И срочно! Слышишь? Срочно улетайте в маленький рай! Любите друг друга, пока ваши чувства и отсутствие детей позволяют это делать. Отдохните так, чтобы ваш медовый месяц запомнился на всю жизнь. Прогуляйте чертову кучу денег, и только потом возвращайтесь.

– Хороший рецепт для молодой семьи, в которой оба члена безработные.

– Ник, возвращайтесь ко мне, – его тон вдруг меняется. – Мой завод нуждается в хорошем управляющем. Отдохнете с Аней, а потом поступишь на переобучение. У производства вина есть свои тонкости, их надо хорошо знать.

– Я не знаю…вдруг из меня не получится сомелье?

– Не говори глупостей! Все получится, стоит только захотеть.

– Ладно… – я улыбаюсь. – Пожалуй, нам с Аней действительно надо провести несколько дней вместе.

– Ник… и привезите мне, пожалуйста, подарок из путешествия.

– Какой?

– Две полоски на тесте.

–Дед! Ну, прекрати, умоляю…

– Почему? Хотя бы обещай, что вы постараетесь.

– Постараемся, да. Обещаю.

– Счастливого путешествия.

– Спасибо.

Я выключаю телефон и начинаю лихорадочно размышлять о том, что средства защиты от нежелательной беременности нам просто необходимы. Нет, дед, конечно, может фантазировать, сколько угодно, про своих близнецов. Но лучше пусть это случится через годик. Или через два…

Захожу в студию и приподнимаю бровь. Моя жена сидит на диване в соблазнительных шортиках и облегающем розовом топике, подобрав под себя ноги, а вокруг рассыпаны пятитысячные купюры, которые она аккуратно складывает стопочками.

– Ты выглядишь так, будто только что ограбила банк, – смеюсь я и щелкаю фотоаппаратом в телефоне. – Эту картину надо увековечить.

– Ник, я тут подумала… если ты ушел с работы, нам надо отложить кое-что на черный день. И с разменом недвижимости тоже надо повременить, – поднимает голову она.

– Да ладно тебе, – отмахиваюсь я.

Достаю из холодильника бутылку вина, откупориваю ее штопором и заливаю прохладную светлую жидкость в бокалы на барной стойке. Врубаю радио и протягиваю Анютке бокал.

–Спасибо, – улыбается она.

В радио надрывается Миша Марвин.

Я тяну Аню за руку.

– Давай потанцуем?

Она соскальзывает с дивана, убирает вино на барную стойку и обвивает мою шею руками.

«Просто помолчим… на это тысячи причин… ты это помни…»

Мы медленно двигаемся в такт песне возле дивана, усыпанного деньгами, и невпопад подпеваем песне.

– Ник, ты совсем несерьезно относишься к нашей проблеме, – заглядывает мне в глаза Аня.

– А как ты относишься к тому, чтобы отправиться в путешествие? Прямо сейчас? – лукаво посматриваю на нее я.

–В путешествие? Ты что? Я тут на черный день пытаюсь отложить…

– Ань, брось. У нас есть доход от акций компании. Мы не пропадем. В конце концов, вернемся в Ялту. Давай, поехали в турагентство. У тебя же есть загранпаспорт?

– Конечно. Отчим заставил меня оформить всевозможные визы.

– Вот и чудесно! – я целую ее в щеку вручаю обратно бокал вина. – Мадам, наше приключение начинается прямо сейчас!

– Ты сумасшедший, – смеется она.

Да, мы оба сумасшедшие.

Спустя час мы сидим в туагентстве и выбираем горящие путевки.

– Есть на Карибы. Все включено. На две недели. Хотите?

– На Карибы? – переглядываемся мы с Аней.

– А почему нет? – оживляется она. – Поедем назло Оливии, подружке твоего непробиваемого дяди. А потом фото в рустаграм выложим и будем его дразнить.

– Шикарная идея! – потираю руки я. Мне уже нравится ход ее мыслей. Два игрока против одного – и мы с Аней в дамках! А стареющий ловелас пусть кусает локти в одиночестве.

…С того момента мы с Аней пропали для окружающего мира. Две недели безоблачного счастья. Самолет уносит нас на Кубу, в курортный город Варадео.

Нас селят в гостиничном номере на атлантическом побережье с потрясающим видом на океан.

– Ник! – восторженно подбегает к балкону Аня. – Ты только посмотри! Какой красивый вид из окна! Там океан! Самый настоящий! Аааа! Как классно! Ты купишь мне красивое пляжное платье?

– Конечно. После обеда можем отправиться обследовать город.

– А потом поужинаем в каком-нибудь ресторанчике прямо на побережье?

– Обязательно.

Я улыбаюсь и подхожу к бару. Если мы на курорте, значит, можно начинать расслабляться. У нас система «все включено», так что, остается только удовлетворить любимую жену и купить ей то, что она просит. В конце концов, здесь город, думаю, магазинов вокруг будет полно.

Ночная пляжная жизнь, экскурсии в пещеру Амбросио, прогулки в старинном парке Хосоне и бесконечные объятия и поцелуи. Не было места в нашем номере, где бы мы с Аней не занимались жарким сексом. Деньги, подаренные на свадьбу, летели со скоростью света, но я ни о чем не жалел. Наш медовый месяц действительно запомнится нам навсегда.

Все было чудесно, пока в последнее утро перед отъездом Аню не стало тошнить.

– Это все тот маленький ресторанчик в парке, – со стоном выбралась из ванной она. – Боже, как плохо… Найди аптеку, Ник…

О, да. Все хорошее заканчивается, если твоей второй половинке становится плохо. А нам завтра лететь обратно.

В общем, последний день нашего чудесного отпуска мы провели в номере, отпаивая Аню активированным углем и местным подобием регидрона. К вечеру ей стало немного лучше, и мы отправились смотреть на свой последний закат.

Сидели на белоснежном песке, прижавшись друг к другу, и наблюдали за тем, как огромное оранжевое солнце медленно опускается в бушующий океан. Фотографировать закат уже не хотелось – наши телефоны были забиты картинками под завязку.

– Ань, обещай мне кое-что, – шепчу ей в шею я.

– Что?

– Если у нас будут дети, обещай, что никогда не станешь им говорить то, что сказала мне моя мама.

– Ну, что ты, я ведь люблю детей, – растерянно улыбаясь, сжимает в ладонях мои обгоревшие и покрытые трехдневной щетиной щеки она. – И тебя люблю. Больше всех на свете, Ник.