Курсантки - Людмила Сурская Страница 48

— Нет. Идём.

Разделись: бушлаты, шапки, внизу на вешалке и отправились за приключением. Всё прошло не хуже чем в кино. Маринка выскочила возбуждённая и пряча трясущиеся руки в карманы прошептала:

— Еs! Я сделала это. Скотина, он почешется.

— Уносим ноги. Нас тут нет. Мы в университете. — Хихикает Лена, первая несясь вниз.

О происшествии мы узнали, вернувшись в общежитие, как обычно с занятий вечером. Сам преподаватель хоть и лопался от злости и грозился убить, как найдёт, но не очень обнародовал то дело. Только заставшие его в таком виде коллеги растрезвонили о нерядовом событии на весь институт. Когда стриженый под нулёвку преподаватель вошёл в аудиторию, раздалось хихиканье. Народ не мог сдержать веселье. Нарвавшись на такой всплеск видимо уже не в первой, он, насупившись, сдержал эмоции не прореагировав. Мы, подталкивая подругу к столу, подсунули ему зачётку. Не тут-то было. Зачёт у Марины, посверлив нас водяными глазками, опять не принял.

— Придёшь одна, а не с сопровождением. — Бросил он ей зачётку.

Когда мы вышли, державшаяся молодцом Марина расплакалась. Вывернувшийся на нас Богуш, удивлённо поднял брови.

— Что за беда?

Маринка отвернулась, она чувствовала себя дико обиженной, но ябедничать не хотела, а Ленка рассказала. Надо как-то исправлять ситуацию. Курсовой потрепав своё ухо, забрал из её рук зачётку и пробормотав:

— Сейчас он получит индивидуальную сдачу. Будет он и я, — отправился к преподавателю.

Вернулся он через двадцать минут. Как всегда невозмутимый. Отдал зачётку и велел ехать в университет на занятия. Больше «уставник» с нами не связывался.

23

Претендентов на сердце Маринки не убавилось. Пятикурсник Валерка при разговоре с Богушем нагло заявил, что у него серьёзные намерения и он готов жениться, хоть завтра и никто ему не указ. Попереставляв на столе всё, что можно переставить, и придя в себя от таких крутых виражей курсанта, майор усмехнулся:

— А невеста в курсе, она в горький обморок не грохнется от твоих счастливых планов?

— Куда она денется. — Самодовольно заявил претендент. — Я что плохая кандидатура. Только свисну, желающих сбежится.

О! За это курсовой и ухватился.

— Настоятельно советую посвистеть, а курсанта Браун больше не донимать.

У жениха обозначилась колесом грудь.

— Кто мне помешает?

— Я. Мне, сколько их доверили курсантами, столько лейтенантами я и выпущу. Ясно? — отчеканил он сверля нахала гневными глазами.

Никакой ясности у Валеры не было. Он заканчивал институт. Через несколько месяцев будет свободным, как ветер, девушка ему нравится какие ещё у посторонних вопросы. Причём тут её курсовой. Через неделю подкатил его папик с джентльменским набором разбираться по душам. Вот это напор. Майор остолбенел.

— Вы вообще-то соображаете что-нибудь… Во-первых, она курсантка второго курса и на казарменном положении. Во-вторых, она знать его не хочет.

Первое мало смутило родителя, приехавшего добыть для чада счастье, но после второго аргумента он малость поостыл. Но не сдался, самонадеянно заметив:

— Сегодня любовь имеет свою цену.

— Кто спорит с вами. Но это не тот случай. Девочка из состоятельной семьи. То, что многие имеющие возможность учить детей за рубежом родители отдают деток к нам понятно и не редкая неожиданность. Университетское образование в плюсе с военной дисциплиной и надзором, что ещё нужно для наследников. Вы — то сами не за этим ли пристроили сюда сына.

Папик согласившись поковырялся в ухе и, почесав макушку, поднялся.

— Вот оно что! Я понял, надо решать с девочкой. Решим. Он парень орёл. От такого молодца, дура только откажется.

Бугуш развёл руками. Мол, дело хозяйское. Час проболтали, голова трещала, как спелый арбуз, а результат равнялся нулю. Каждый остался при своём мнении. Проводив деятельного родителя, перевёл дух, решив вечером завернуть в общежитие, и проверить чем там дело кончится. Тарасова он предупредил, конечно, но личный контроль не помешает. Взводный нервно хихикнул:- Только и всего?! Сделаем.

Костя со старанием относится к поручениям и службе отдаёт всё время. Хотя, черт побери, я ж его сегодня с вечера отпустил, — вспомнил вдруг он, поспешив в общежитие. Рейд сходу был плодотворным. Поднимаясь по ступенькам на этаж, он услышал на кухне шум. Бегом туда. Там всё вверх тормашкой. Трясущаяся Марина, цепко сжимающая полы разорванного халатика за худенькой спиной Ириши и раззлюченный на полу капитан- слушатель. Картина что в Голливуде. При появлении курсового, Ира отступила от распластанного на полу бревном парня. Не удачливый Ромео поднялся. От него явно разило спиртным. "Не иначе, устроил демарш по случаю пробы отбить предмет вздохов соперником. Поди папашка колбасник приходил, — пронеслось в голове озадаченного картиной курсового. — Красивая девка, не один ещё рога сломает". Богуш, рванул парня за руку на себя, засунул горячую головой в раковину и открыл на всю катушку кран с холодной водой.

— Тоже мне Рики Мартин выискался. Охолонь. А вы марш в комнату. — Оглянулся он на девчат.

Девчонки, схватив сковороду и кастрюльку с плиты — исчезли.

— Совсем подурел, да? — макал капитана не жалея воды и его Богуш.

— Пусти, майор, мне всё равно, я не могу без неё.

— Ну ты хватил, капитан, мало ли я без кого не могу, вдруг мне Софи Лорен спать не даёт, что делать предлагаешь, повеситься, застрелиться, выкрасть её… Пришёл в себя и топай к себе на хауз. Топай, топай и, чтоб я тебя здесь не видел больше.

— А колбаснику можно?

— И он ей на фиг не нужен… Молодая она ещё и взрослеть не собирается в ближайшем будущем.

— Что я ей сделал? — трезвея забеспокоился слушатель.

— Сейчас пойду, узнаю. А ты будь добр, исчезни отсюда, чтоб не будоражить начальство и народ.

— Ужас, правда? Она ж цветочек.

— Дошло. Катись к едрени фени и такой матери по — добру, по-здорову.

Когда Богуш заглянул в пятую, то девчонки встретили его притихшие. Маринка была уже умытая от слёз и в спортивном костюме. Он поморщился: костюм всё-таки розовый. Они внимательно наблюдали за курсовым, не решаясь ужинать.

— Ешьте, не говейте, но и рассказывайте в перерывах при перемалывании челюстями пищи. Крокодил от удовольствия глаза закрывает, а вы смотрите на меня не мигая.

— Так подавиться можно, — пробурчала Лена, — мы никогда не врём.

— Переживёте. Так я слушаю, не забывайтесь. А то вы всё в рот бросаете и молчите. Что за антифанклуб у вас организовался?

— Садитесь-ка и вы с нами, а то как-то не по-человечески. Мы жуём, вы нам в рот смотрите.

Лена в темпе поставила ещё одну тарелку и положила на краешек вилку.