Простые радости - Стелла Камерон Страница 48

Феникс воззрилась на потолок.

– Знаешь, – сказала Нелли, – она не виновата. Ты сама сказала, что символ – это нечто обозначающее что-то другое.

Зельда, откинув с головы капюшон фена, подвинулась на краешек стула:

– Это старый друг Феникс.

– Роман Уайлд, – доброжелательно произнес он, стараясь не показать, как он волнуется, ожидая, вдруг Феникс скажет, что он ей не друг, а партнер в Пиковом Клубе.

Она ничего не сказала.

Нелли наклонила его голову и направила на нее тяжелую струю воды.

– Ты живешь здесь рядом, Роман?

– Не очень далеко.

– У тебя с Феникс, – она скосила глаза на Феникс, – у вас какие-то дела?

– Когда как, – сказал он, поднимая брови. – Я заглянул сюда, чтобы пригласить ее сегодня на ужин – и постричься.

Феникс продолжала молчать.

– Может быть, ты сможешь ее образумить, – сказала Зельда. – Она тебе рассказывала про свою работу в этом паршивом клубе?

– Зельда, – наконец-то вырвалось у Феникс.

– А что же тогда означает это самоубийство? – спросила Трейси. – В рассказе.

Последовало короткое молчание, затем Роман произнес:

– Феникс говорила, что устроилась на вторую работу. Она вообще работяга. – Он ясно дал ей понять, что не хочет, чтобы она упоминала о его связи с клубом.

Нелли закончила мыть ему волосы. Она поместила его в кресло перед зеркалом, в котором ему было видно отражение Феникс в зеркале позади него.

– Значит, она не рассказывала тебе об этом клубе? – сказала Зельда. Трейси вынула шпильки, державшие ее волосы на макушке. Все еще влажные, они рассыпались по ее плечам. – Если ты – ее друг, ты должен отговорить ее от этой работы.

– Феникс – целеустремленная женщина. Вряд ли она одобрит, если кто-то станет указывать ей, что делать.

Нелли провела расческой по волосам:

– Как коротко?

Они и так уже короткие.

– Просто подровняйте на шее, – сказал он.

Трейси оставила Зельду и убрала полотенце с головы Феникс, обнажив копну мокрых рыжих волос.

– Не удивительно, что Феникс скрывала его от нас, – произнесла Нелли, улыбаясь Роману. – Я уверена, что модель, по которой тебя вылепили, сразу же разрушили.

– Еще символ! – вскричала Трейси.

Нелли нахмурилась:

– Подожди немного с символами, Трейси. Ты не совсем правильно поняла, как мне кажется.

Трейси поджала свои сиреневые губы и принялась за работу, казавшуюся невозможной – расчесать волосы Феникс.

Роман встретился в зеркале глазами с Феникс. Она не сделала попытки отвести глаза и – не улыбалась. Оценивает его. Пытается вычислить, что он здесь делает на самом деле.

– Вы тоже были знакомы с Эйприл? – вопрос Нелли прозвучал как бы невзначай.

Кровь застыла у него в жилах. Он вскинул на нее глаза:

– Эйприл?

– Она работала в клубе. Уехала из Паст-Пик уже больше года назад.

– Романа все это не интересует, – запинаясь, проговорила Феникс. – Трейси, тебе не кажется, что нам нужно дать другое определение слову «символ»?

– Вы знаете, – Нелли переступила с ноги на ногу и помахала расческой, – знаете, Эйприл как-то странно вдруг исчезла.

Он стер со своего лица все эмоции.

– В последний раз я видела ее в этой комнате. Она делала маникюр и педикюр.

– Она покрасила ногти? – спросила Трейси.

– Разумеется.

– Совсем как женщина в этом банановом рассказе.

– Банановая рыбка, – сказала Зельда. – Он называется «Банановая рыбка», и эта женщина сама себе покрасила ногти. Эйприл была возбуждена. Собиралась отправиться в путешествие.

Роман почувствовал, как замерла Феникс. Он взглянул на нее. Она не отрываясь смотрела на Нелли.

– Она мне показалась какой-то странной. Неестественной.

– В каком смысле неестественной? – спросила Феникс. Она взяла у Трейси щетку. Та, пожав плечами, переключила внимание на Зельду.

Нелли положила ладони на плечи Роману:

– Как будто она говорила одно, а подразумевала другое.

– Опять символ, – сказала Трейси.

– Нет, – отрезала Нелли. – Как будто она притворялась, что счастлива.

– Ты хочешь сказать, что она была несчастна? – Феникс повернулась вместе с крутящимся креслом. Ее волосы, высыхая, закручивались в мягкие кудряшки.

Нелли выбрала ножницы и медленно вытерла их о полотенце.

– Не то что несчастна. Наверное, напугана. – Она передернула плечами: – Но может быть, я фантазирую на пустом месте. А как по-твоему, она вернется?

– Нет, – сказала Зельда, опередив Феникс. – Нет, не думаю. По-моему, с ней что-то случилось.

Роман внимательно рассматривал свои руки. Внутри же у него все кипело. Он снова почувствовал на своих руках тяжесть худенького тела женщины и то, как эта тяжесть увеличивалась – увеличивалась от наступления смерти. Он выяснит, кто это с ней сделал. Он это выяснит и заставит их узнать, что это такое – умереть в агонии.

– Может, она была расстроена? – осторожно спросила Трейси, наконец-то уловив, что тему разговора сменили. – Если она была расстроена, она могла уехать к… ну не знаю.

– Нет, – не согласилась Нелли. – Ты не знаешь, ты никогда не видела Эйприл. Она была чудесной.

– Не говори о ней так, будто она умерла!

Роман вздрогнул и взглянул на Феникс. Ее глаза расширились от ужаса. Она швырнула щетку на столик под зеркалом, но промахнулась, и щетка, стукнув, ударилась о пол.

– Ой, Феникс, – прошептала Зельда.

Роман продолжал наблюдать за лицом, на которое он мог бы смотреть без устали. Сейчас это лицо исказилось выражением полного отчаяния.

– Глупости все это, – сказала Нелли. – Все будет хорошо. Она – одна из тех женщин, кому уготована потрясающая судьба. Я попыталась выудить у нее что-нибудь об этом путешествии, но она сказала, что ей запрещено об этом рассказывать. Теперь скажите мне, что это значит, когда взрослой женщине что-то запрещено ?

– Она мне никогда ни про какое путешествие не говорила, – сказала Зельда. Перекинув волосы через плечо, она стала их заплетать. – Если бы не Роза, мы с Мортом туда бы заглянули, уверяю вас.

– Грех и секс, – произнесла Нелли едва слышным голосом. – Этот клуб. Грех, секс и колдовство.

Роман почувствовал, как по комнате прошла ледяная волна оцепенения. Он выдавил из себя смешок.

– Не похоже на такое тихое местечко – Паст-Пик, – продолжала Нелли. – Этот клуб. Я поставлю все, что у меня есть, на то, что эти люди знают, куда уехала Эйприл. До нас тут доходят слухи. Грех, секс и колдовство.