Девчата - Борис Бедный Страница 48

— Не по себе дерево рубишь, Анастасия! — подхватила Надя так сердито, будто Тося, отстаивая право свое на любовь, нанесла ей смертельную обиду и чуть ли не на всю жизнь ее замахнулась.

— Сама ты дерево стоеросовое! — выпалила Тося. — Интересно вы с Веркой рассуждаете: с каким-нибудь завалящим парнем мне можно, а как с Ильей — так рылом не вышла? Каждый сверчок знай свой шесток, так, что ли?

— А хотя бы и так! Боишься правде в глаза посмотреть? — сердито спросила Надя.

— Не правда это, а самая настоящая кривда! Вот когда я тебя, Надька, насквозь раскусила. Жалко мне тебя: вбила себе в голову, что некрасивая, вот и маешься. И не стыдно тебе? Мы с тобой не хуже других, не второй сорт, не подсобные какие-нибудь. Да я бы сразу утопилась, если б так на самом деле было! Выше нос держи, понятно?

Надя презрительно махнула рукой.

— Это все красиво звучит, а на деле… Думаешь, ты самая умная, жизнь только с тебя началась? А она уже давно идет, и до тебя люди не глупей жили… Вот изломаешь свою судьбу, тогда наплачешься!

— Ну вот что, подруги мои дорогие, — устало сказала Тося, — почесали языки, и хватит. Нечего, это самое, диспут устраивать. С кем хочу, с тем гуляю. Моя жизнь: что хочу, то и делаю… А если будете мне палки в колеса вставлять, я в другую комнату переберусь, а то и в газету напишу: травят молодого рабочего. По головке вас за это не погладят!

Надя пристыдила Тосю:

— Мы с тобой по-хорошему, а ты за газету прячешься.

— Да как ты не поймешь, — удивилась Вера, — совсем он тебе не пара. Потаскун твой Илья!

— Это у него видимость такая, а сам он хороший! — стала Тося на защиту Ильи, топнула ногой и пропела с вызовом:

Она была ему не пара,

Но он любил ее… та-та!

— Да хватит с ней болтать! — рассердилась Надя, выхватила у Тоси билет и порвала его в мелкие клочья.

— Так вот ты какая?! — с презрением выпалила Тося. — Что ж валенки с меня не снимешь? На, тащи! — Тося протянула Наде ногу. — Тащи, чего ж ты стесняешься? Здоровая выросла, а ничего не понимаешь! Я и босиком по снегу побегу, не остановишь… Эксплуататорша!

Ударом ноги Тося распахнула дверь.

— Стой, глупая! — приказала Вера. — Ты думаешь, Илья всерьез к тебе, а он… спорил!

— Как спорил? — опешила Тося, замирая на пороге.

Ксан Ксаныч сокрушенно покачал головой, не одобряя забракованной им правды, без которой по молодости лет не смогли все-таки обойтись девчата.

— Об заклад с Филей бился, что влюбишься ты в него… — неохотно и брезгливо ответила Вера. — Вот хоть у Анфисы спроси.

— Об заклад? Да разве можно так, мама-Вера… На живого человека?! — жалобным голосом спросила Тося, прижимая кулачки к груди. — Анфиса, правда?

Анфиса отвернулась и зябко повела плечами. Поникшая и жалкая, разом растеряв всю свою боевитость, отошла Тося от двери. Она расстегнула пальто, но снять его силы у нее уже не хватило. Как березка, спиленная под корень, Тося рухнула на свою койку.

— Ты поплачь, легче будет, — сердобольно посоветовал Ксан Ксаныч.

Вера подсела к Тосе, обняла ее и пообещала:

— Мы тебя в обиду не дадим.

Тося рывком вскинула голову. Глаза у нее были сухие-сухие и как-то враз провалились.

— А на что он спорил?

Вера молча посмотрела на Анфису. И Тося перевела глаза вслед за ней. Анфиса привычно пожала плечами:

— Кажется, на шапку…

— Мало ему одной? — тихо спросила Тося.

Анфиса снова пожала плечами, глянула на Тосю и вдруг испугалась за нее:

— Ой, Тоська, да не принимай ты все это так близко к сердцу! Из мужчин одному Ксан Ксанычу только и можно верить.

Ксан Ксаныч церемонно поклонился Анфисе. Он закончил уже свою профилактику и прятал масленку в специальный кожаный мешочек.

Поторапливая замешкавшуюся Тосю, Илья с улицы забарабанил в окно.

Тося медленно поднялась с койки. Застегивая пуговицы пальто, она наткнулась пальцами на праздничную свою брошку. Рука ее замерла: кажется, Тося никак не могла припомнить, чего ради надела она сегодня лучшее украшенье. Навеки прощаясь с недавней своей незрячей радостью, Тося отцепила ненужную больше брошку, кинула ее под койку и шагнула к двери.

— Тось? — с болью в голосе окликнула ее Вера. Неузнавающими глазами Тося посмотрела на Веру и вышла из комнаты.

— Вот вам и правда, — сказал Ксан Ксаныч, вытирая руки тряпочкой.