Отныне и навеки - Софи Лав Страница 48

– У тебя все получится, – сказал он.

В тот момент Эмили заметила Тревора Манна в следующем проходе, который смотрел на нее с презрительной усмешкой и приподнятой бровью. Она сузила глаза в ответ на его холодный взгляд.

К счастью, она пропустила только первые пять минут собрания. Мэр как раз заканчивал представлять людей из комиссии и объявлять повестку дня.

– Итак, – сказал он, указывая на Эмили и Тревора, – я даю вам слово. Ваши аргументы.

Тревор не медлил ни секунды. Он вскочил на ноги и повернулся к аудитории.

– Я живу на участке за этим домом, – начал он. – И я абсолютно против того, чтобы там открывали гостиницу. В городе достаточно гостиниц, нам не нужна еще одна на такой тихой жилой улице, как Уэст Стрит. Это значительно нарушит мой привычный образ жизни.

– Ну, – сказала Эмили тонким голоском, – собственно говоря, вы не живете там. Это ваш второй дом, верно?

– Собственно говоря, – прошипел Тревор, – это вообще не ваш дом.

– Туше, – пробормотала Эмили, понимая, что Тревор Манн не собирался ничего упустить и готов использовать грязные приемы, если понадобится.

Она вжалась в сидение, чувствуя собственное поражение, слушая его голос, отчеканивающий статистику шумового загрязнения, увеличения количества мусора, туризма и того, как местных вытесняют с рынка в связи с повышением цен именно из-за «такого». Эмили пыталась вставить слово, но Тревор не давал ей такой возможности. Она почувствовала себя, словно рыба, открывающая и закрывающая рот.

В конце концов, – сказал Тревор Манн, – мы имеем дело с неопытной женщиной, которая не знает основ ведения бизнеса. Я бы не хотел, чтобы участок перед моим домом использовался для ее небольшого престижного проекта.

Он ликующе сел на место, ожидая услышать аплодисменты или звуки поддержки. Вместо этого повисла оглушительная тишина.

– Теперь вы позволите бедной женщине сказать слово? – спросила доктор Патель.

В зале послышались одобрительные возгласы. Эмили была рада, что местные жители поддерживают ее. Впервые она почувствовала, что обзавелась здесь настоящими друзьями, которые ей так были нужны в виду недавней ссоры с Эми. Вспомнив об Эми, Эмили почувствовала, что волнение внутри нарастает.

Она встала, почувствовав, что взгляды всех присутствовавших прикованы к ней. Прочистив горло, она начала.

– В первую очередь, я хочу, чтобы вы все знали, что я тронута тем, что вы пришли. Думаю, можно с уверенностью сказать, что я была не очень популярна, когда приехала сюда. Я была замкнутой и проявляла скептицизм. Но в этом городе я увидела столько любви, столько тепла, щедрости и дружбы. Благодаря вам я полюбила это место и всех вас. Я чувствую то же, что чувствовала, приезжая сюда маленькой девочкой. Вы все стали мне как родители, наставники, вы помогли мне вырасти и стать женщиной. Я не стремлюсь к богатству. Я просто хочу иметь возможность жить в этом городе и найти способ прокормить себя. Я хочу получить возможность восстановить дом моего отца, который так много для него значил. Я не готова уезжать. И я также хочу вернуть свой долг этому сообществу.

Эмили заметила в комнате ободряющие улыбки. Некоторые из присутствующих даже вытирали слезы салфетками. Она продолжила.

– Дом на Уэст Стрит принадлежал моему отцу. Многие из вас были с ним знакомы. Я полагаю, учитывая те теплые истории о нем, которые я слышала от вас, что он был почитаемым членом этого сообщества, – она почувствовала, как эмоции душат ее. – Я скучаю по отцу. Думаю, вы тоже по нему скучаете. Я чувствую, что, восстанавливая дом, я отдаю ему должное. А открыв там гостиницу, которой он когда-то был, мы отдадим должное городу, который он так любил. Все, что я прошу, это позволить мне оказать ему честь, оказать вам честь.

Комната вдруг наполнилась аплодисментами. Эмили была счастлива благодаря людям, окружавшим ее, благодаря любви и заботе, которые они проявили, как только она открылась им.

Прежде чем шум аплодисментов утих, Тревор Манн уже вскочил на ноги.

– Очень трогательно, мисс Митчелл, – сказал он. – И очень мило, что вы хотите вернуть свой долг сообществу. Но я должен еще раз подчеркнуть, что вы до ужаса неопытная, чтобы справиться с таким огромным домом, не говоря уже об открытии гостиницы.

Началось. Это была война. И Эмили была готова к ней.

– Вопреки убеждениям мистера Манна, – сказала она, – я не неопытная. Я работала над домом на протяжении нескольких месяцев, и за это время я полностью преобразила его.

– Ха! – воскликнул мистер Манн. – Только вчера она взорвала тостер.

Эмили игнорировала его попытки унизить ее.

– Я также получила все необходимые разрешения для проведения работ и планы работ, которые потребуются для того, чтобы превратить дом в бизнес.

– Да неужели? – ухмыльнулся Тревор. – Хотите сказать, что получили разрешения сантехников и электриков? От лицензированных специалистов?

– Да, все есть, – сказала она, доставая формы, которые дала ей Синтия.

– А как насчет формы удаления подземных сточных вод HHE–200? – спросил Тревор с нарастающим раздражением. – Она у вас есть?

Эмили достала остальные документы Синтии из папки.

– Три копии, как положено.

Лицо Тревора стало пунцовым

– Что насчет сарая, пострадавшего во время бури? Вы не можете оставить его в таком виде, это опасно. Но если вы возьметесь за его ремонт, необходимо будет соблюдать постановление и землепользовании.

– Это мне известно, – ответила Эмили.

– Вот мои чертежи для разрушенных построек. И, прежде чем вы спросите, – да, они соответствуют Международным строительным нормам и правилам 2009 года. И, – она продолжила повышать голос, чтобы не дать Тревору возможности перебить ее, – на них стоит печать архитектурного бюро штата Мэн.

Тревор смотрел на нее волком.

– Это все несущественно, – наконец выпалил он, не в силах больше сдерживать гнев. – Вы забываете о самом главном. Этот дом давно был признан непригодным для проживания. И налоговая задолженность не оплачена. Она живет здесь незаконно, и технически этот дом больше не принадлежит ей.

В комнате повисла тишина, и присутствующие обратили взоры на мэра.

У Эмили выпрыгивало сердце. Настал момент истины.

Наконец мэр встал и обратился ко всем. Он пытался скрыть ухмылку, но не сумел.

– Думаю, мы услышали достаточно, не так ли? – сказал он. – Дом был признан непригодным для проживания, поскольку там давно никто не жил. Но мы все были там, и он не то, что пригоден для проживания, – он прекрасен.

В зале послышались тихие одобрительные возгласы.

– А что касается налоговой задолженности, – продолжил он, – Эмили может выплатить ее со временем. Я уверен, что город предпочтет, чтобы кто-то жил здесь и выплачивал ее, пусть и с опозданием, чем вообще не получать выплат. Кроме того, новые налоги и открытие гостиницы принесет городу гораздо больше пользы в перспективе.