Магия лета - Кэтрин Коултер Страница 48

Она платит ему той же монетой.

Джонатан Свифт

Маркус Карутерс уставился на Фрэнсис с открытым ртом, тем самым живо напомнив ей о первоначальной реакции миссис Дженкинс

— Но, миледи, я… э-э… я не думаю, что… нет, это совершенно невозможно… его светлость…

Фрэнсис почувствовала, что не может справиться с искушением.

— Я, например, родилась и выросла в Шотландии, но все же умею изъясняться членораздельно. — Это прозвучало необидно, как мягкое поддразнивание.

Управляющий несколько раз безмолвно раскрыл и закрыл рот, словно выброшенная на берег рыба, потом промокнул лоб белоснежным носовым платком. По-видимому, он был все еще не готов к членораздельной речи.

— Выслушайте меня, Маркус. Оба мы без году неделя в Десборо-Холле. Не нужно вести себя так, словно небо только что упало на землю. Все, что я сделала, — это поставила вас в известность о затратах, которые намерена совершить в ближайшее время. Даже если это не только затраты на гардероб и хозяйственные нужды, ничего страшного в этом нет. Мой муж, как нам известно, находится в Лондоне, но вне зависимости от этого его не волнует состояние дел в Десборо-Холле.

— До того, как его светлость отбыл в столицу, мы провели вместе много часов, — ответил управляющий не без вызова, но при этом подумал: его светлости и правда глубоко плевать на поместье.

— Я знаю, что вы привыкли обсуждать дела с моим мужем, но теперь его нет здесь. Какие указания он оставил вам, уезжая?

— Он… э-э… он велел мне продолжать. — Продолжать? Что продолжать?

— Продолжать заниматься хозяйством в его теперешнем виде.

— Этого недостаточно, Маркус, — с силой сказала Фрэнсис, наклоняясь вперед и упирая ладони в стол — поза, постепенно входившая в привычку. — Я намерена взять на себя заботу о племенном заводе и скаковых конюшнях. Из разговора с маркизом я узнала о прежнем величии Десборо. И Невил, брат его светлости, прилагал усилия к тому, чтобы сохранить эту благородную традицию, но после его смерти все пошло из рук вон плохо. Это недопустимо! Я не позволю, чтобы традиция племенного коневодства прервалась.

Помедлив, чтобы собраться с мыслями, Фрэнсис посмотрела в смущенное лицо управляющего.

— Но ведь вы… э-э… вы леди!

— Спасибо, что напомнили мне об этом, Маркус, однако вернемся к племенному заводу. По выгонам бродят чистокровные трех-и четырехлетки, которые тем только и заняты, что поглощают фураж, тем самым объедая Десборо-Холл. А ведь, будучи натренированными для скачек, они могли бы приносить доход, и немалый. Мальчишки-конюхи от нечего делать носятся на них верхом! На чистокровных рысаках, мыслимое ли дело! Кроме того, я видела в стойлах арабских и берберийских жеребцов, великолепных производителей с безупречной родословной, которые могли бы принести нам большие деньги, если бы их использовали на племя.

— Все это мне известно, — вздохнул Маркус Карутерс, — да и его светлость прекрасно об этом знает.

— Что же он намерен делать?

— Он… э-э… он не интересуется племенным заводом.

— Вот как! Что ж, зато я и вы очень даже интересуемся им. Для начала нужно будет уговорить вернуться мистера Бел-виса. Маркиз заверил меня, что тренерский опыт Белвиса не имеет себе равных в Англии, кроме того, мистер Белвис знает все о лошадях Десборо-Холла.

— Все это так, миледи, но я должен сообщить вам кое-что важное. Его светлость упоминал, что собирается продать всех лошадей Десборо-Холла: рысаков, племенных жеребцов, включая арабских и берберийских, и даже призовых кобыл. Вы знаете, ни одна из них так и не была покрыта.

— Что?! — вырвалось у Фрэнсис. — Он намерен разрушить вековую традицию только потому, что не хочет обременять себя ответственностью? Да его за это убить

Мало!

— Его светлость еще не решил… он просто обдумывал

Такую возможность…

Фрэнсис вышла из-за стола и начала вышагивать по комнате. Маркус следил за ее широким шагом, в котором не было и следа женского жеманства, с растущим настороженным интересом.

— Думаю, настало время посоветоваться с маркизом насчет нашего финансового положения, — сказала она, останавливаясь. — Для того чтобы вернуть конюшни в прежнее состояние, понадобится немало денег, и я не возьму на себя смелость принять такое решение в одиночку.

— Конечно, нет, миледи! Его светлость считает, что…

— К черту его светлость!

Фрэнсис схватилась за ближайший шнурок и яростно рванула его несколько раз подряд. Почти сразу на пороге появился Отис, словно некий вездесущий джинн, до этого паривший поблизости в ожидании вызова.

— Его светлость маркиз у себя?

— Я тотчас пошлю узнать, где находится его светлость, — ответил дворецкий, созерцая пылающее лицо хозяйки и втайне изнемогая от любопытства.

Минут через десять маркиз, недавно пробудившийся после освежающего послеобеденного сна, вошел в кабинет своей обычной бодрой походкой.

— Какая муха укусила на этот раз мое беспокойное литя? — спросил он благодушно.

— Не муха, милорд, отнюдь не муха! Знаете ли вы, что Хок намерен продать оптом всех лошадей Десборо-Холла?