Ночь печали - Френсис Шервуд Страница 47

— Зачем нам корабли, если мы не собираемся возвращаться? — заявил Кортес, поймав злоумышленников. — Кто осмеливается спорить со мной?

— Корабли нужны нам для того, чтобы когда-нибудь вернуться на Кубу, — неуверенно протянул Берналь Диас. — Это единственный способ выбраться отсюда. — Ему не нравилась мысль о том, что придется остаться на этих варварских землях навсегда. Как он тогда опубликует свою книгу? — Корабли нужны нам, чтобы перевозить золото, капитан, золото для короля, для Испании.

Берналь Диас еще никогда не спорил с Кортесом и теперь, произнеся эти слова, надеялся, что не впадет в немилость.

— Но ведь Веласкес пришлет сюда свои корабли, не так ли, Куинтаваль? — спросил Кортес, по-прежнему направляя меч в сердце заговорщика.

— Понятия не имею. — Сейчас Куинтаваль думал о своей школе фехтования. Она рушилась.

— Говори давай. Я думаю, ты что-то знаешь.

— Кортес, — вмешался Агильяр, — если произойдет наихудшее… Ну я просто хочу сказать, что командир всегда должен планировать пути к отступлению. Без кораблей мы окажемся в ловушке.

— Без кораблей никто не осмелится поджимать хвост. Мы должны встретить свою судьбу, Агильяр.

— Но какой смысл становиться богатым, если никто не будет об этом знать? — спросил Берналь Диас.

— Диас, у тебя что, чернила в голове вместо мозгов? Ты что, вообще думать не можешь? — Выйдя из себя, Кортес еще раз пнул Куинтаваля.

— Золото само в Испанию не поплывет. — Берналь Диас удивлялся собственной смелости.

«О боже, — подумал Берналь Диас, — никто не разделяет моего мнения, кроме тех, кто сейчас лежит здесь, на палубе, у ног командира». Он оглянулся.

— Кстати, — Кортес посмотрел на Куинтаваля, — наказанием за измену и восстание, друг мой, является смерть по закону страны, которой теперь правит король Карл, а мы все его вассалы, не забывай об этом. Если мы потопим корабли, то послужим Богу и нашей миссии здесь. Бог милостив.

Куинтаваль подумал о том, что даже сейчас, находясь в шаге от смерти, он все равно играет не самую важную роль в происходящем. Ему суждено было умереть, а они говорили о том, что следует потопить корабли, о служении, миссии и верности. Он не покупал индульгенций. Что же теперь, если он не попадет в ад, ему придется вечно сидеть в чистилище?

— Один корабль отправится в Испанию с тем, что нам уже удалось заполучить, — решил Кортес. — Один корабль мы сохраним на всякий случай, а девять оставшихся потопим. Прилив принесет их к берегу. Что касается этих мерзких псов, у нас, к счастью, уже готова для них тюрьма.

— Но ведь мы все не поместимся на одном корабле, — возразил Берналь Диас.

— Берналь Диас, ты что, такой же трус, как и Альварадо? — Альварадо сейчас спал сном праведника. — Ты пойдешь против Бога?

— Нет-нет, мой господин и повелитель, кто же может пойти против Бога и тех, кто верно служит ему?

— Значит, не говори ничего более.

Они поспешно забрали оружие и провизию с корабля «Санта-Тереза» и, поместив все это в лодку, поплыли к берегу, а затем спрятали оружие в джунглях вместе с канатами, парусами, оснасткой, балластом, пушками и снаряжением, которое могло оказаться полезным во время марша в глубь страны. Куинтаваль, Аду, Хуан, Мануэль и другие заговорщики стояли на берегу со связанными за спиной руками. Когда корабли прибило к берегу, Кортес забрал мачты и шпангоуты, болты и реи, мебель из кают и всю обшивку, которая могла пригодиться при строительстве в Веракрусе. На восходе солнца в палубах и днищах всех кораблей были проделаны дыры. Четыре корабля пошли ко дну сразу же, а пять других начали медленно погружаться в воду. Они не стояли на якоре и потому медленно плыли к берегу, куда их нес прилив.

Глава 19

Тем утром, вернувшись в селение Веракрус, Кортес собрал войска и заявил уверенным тоном, что ночью было совершено чудовищное предательство, корабли потоплены, а заговор в конце концов раскрыт. Теперь предателей следовало повесить.

— Во имя Девы Марии! — закричал кто-то, обернувшись к берегу. — Наши корабли!

Ни один из девяти кораблей не потонул полностью. Голые мачты покачивались в лучах утреннего света, словно скелеты, махавшие костяными пальцами на прощание. Корпуса кораблей подрагивали под ударами волн. Их днища сели на мель. «Кладбище кораблей, — подумал Агильяр, — руины кораблей». А ведь он так мечтал о прекращении всей этой суеты, ему так хотелось выспаться в мягкой постели! Агильяр плакал над делом рук своих. Ах если бы он мог закрыть глаза, вернуться домой, распрощаться с помпезностью, лицемерием, предательством и обманом! Как же ему хотелось мира и покоя!

— Во имя Девы Марии, во имя Девы Марии, — стонали солдаты. — Наши прекрасные корабли!

— Что они говорят? — спросила у Малинцин Кай.

Они вместе с другими женщинами собрали вещи для похода в Теночтитлан и сейчас заворачивали железные котлы в хлопковую ткань, чтобы погрузить их на тележки, которые должны были тянуть семпоальские носильщики. Лапа Ягуара развесил свои инструменты на двух шестах, которые тоже будут нести семпоальцы. Они уже подготовили мешки с зерном. Эти мешки привяжут к палкам носильщиков. Альварадо осматривал лошадей, на которых поедут офицеры в доспехах.

— Кортес говорит, что предатели хотели сбежать и те же плохие люди потопили корабли, чтобы за ними не было погони. — Впрочем, Малинцин знала, что разделение на плохих и хороших людей было нечетким, как в этом лагере, так и повсюду в мире.

Она понимала, что Куинтавалю даже с помощью Аду, Мануэля и Хуана не удалось бы потопить корабли. Куинтаваля собирались повесить. У испанцев, как и у ацтеков, высказывания против правителя карались смертью. Но Кетцалькоатль так бы не поступил. С другой стороны, Кетцалькоатля выгнали из его собственного королевства… Опять же, если эти корабли потопили по приказу Кортеса, означало ли это, что он хотел остаться здесь навсегда, поселиться в Веракрусе или Семпоале, завести маисовое поле и собственное хозяйство, жениться?

— Мы не желаем, чтобы слабые сердцем люди, не верные нашей священной миссии, жили среди нас. Мы должны искоренять противоречия и враждебные поступки, мы должны задушить это незаконное восстание в зародыше.

«Судя по всему, в саду Эдемском беда», — подумал Франсиско, но высказать свои мысли вслух не осмелился.

Кортес до смерти устал оттого, что всю ночь сверлил дыры в днищах кораблей.

— Именно поэтому сегодня Куинтаваля и его рабов Аду, Мануэля и Хуана казнят за преступления против Испании, Веракруса, Папы Римского, армии христианских солдат, а также за неповиновение приказам капитана. Их сообщникам отрубят ноги. Эти злоумышленники не только вступили в заговор, направленный против законов Божеских и человеческих, но и, ведомые жаждой мести, не думая о благе всех остальных, потопили наши корабли, собственность Кубы.