Танцующая на лепестках лотоса - Джон Шорс Страница 47

Прак редко видел Вибола таким притихшим. Он пытался развлечь брата шутками, воспоминаниями и даже разговорами о мести. Но Вибол оставался молчаливым и лишь ворошил палочкой угли, глядя на всполохи умирающего огня.

Пламя напоминало Виболу о его страданиях, о том, как он молил чамов смилостивиться над ним, когда они привязывали его к свае, глубоко забитой в дно озера. Они смеялись над его мольбами, прерываемыми всхлипываниями, вновь и вновь осыпали его ударами. Когда он уже был надежно привязан, один из чамов помочился ему на голову, вызвав взрыв хохота у смотревших на это воинов.

Хотя Виболу хотелось снова начать перешучиваться с Праком, как прежде, он этого делать не мог, потому что чувствовал себя маленьким и беспомощным. Он обозвал отца трусом, но трусом оказался он сам. Это он проливал слезы перед врагами и молил их о пощаде, как малое дитя.

Прак продолжал говорить с ним, но Вибол не слушал его. Он взглянул на своих родителей, которые стояли на берегу и, похоже, о чем-то спорили. Только теперь он понял, почему его отец так возражал против того, чтобы они дрались с чамами. Его отец был неправ, что не стал защищать свою родину, но зато был прав в другом, считая, что им не хватит сил победить чамов.

Вибол до сих пор хотел прогнать врага из Ангкора, но понимал, что это невозможно. Находясь в лагере, он видел тысячи воинов, несметное количество продовольствия, бесконечную вереницу лодок, постоянно причаливавших и отходивших от пристаней. Чамы пришли в Ангкор надолго. И биться с ними означало одно — смерть.

Сидя на бревне, Вибол заерзал, и от этого движения тело его пронзила острая боль. Он скривился, едва сдержав стон. Прак спросил, что случилось, но он только покачал головой:

— Чамы… они никогда не уйдут.

Прак положил на тарелку недоеденную рыбу.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что… я сужу по содержимому их лодок. — Усилием воли Вибол унял дрожь в своей руке, начавшуюся при воспоминаниях о чамских лодках и собственных криках. — Сюда приезжают женщины и дети, — тихо сказал он. — И они не стали бы привозить сюда семьи, если бы не собирались тут оставаться.

Ветер собрался с силами и зашелестел близлежащими кустами. Дым пахнул в лицо Праку, и он отодвинулся влево, к букету цветов, который их мать поставила в глиняный кувшин.

— Что они с тобой сделали, Вибол? Расскажи мне.

Вибол отвернулся, не обращая внимания на дым, разъедавший глаза.

— Нам никогда не победить их.

— Но до этого мы думали, что им нас никогда не одолеть. Почему же судьба не может снова благоволить к нам? Почему мы не можем…

— Потому что они сильные, а мы слабые!

Прак начал засыпать затухающий костер песком; дым в последний раз поднялся облаком, а потом рассеялся.

— Может быть, они и сильные, — наконец сказал он. — Но я думаю, что они все-таки глупые. А с сильным дураком всегда меньше мороки, чем с умным слабаком.

— Это мы, что ли, умные? Горстка бедных рыбаков? Мне они мочились на голову, а ты ничего не видишь. Так что же, они должны жутко нас с тобой бояться?

— А далеко увело тебя твое хорошее зрение? Возможно, Вибол, если бы ты на самом деле был слепым, все было бы намного яснее для тебя. Может быть, ты…

— Значит, это тебе сейчас все ясно? И ты знаешь, что нам всем делать?

— Знаю.

— Да ничего ты не знаешь!

Прак заметил, что родители двинулись в их сторону, и сделал им знак, чтобы они пока не приближались.

— Я знаю, что чамы причинили вред моему брату. Я знаю, что ум может быть таким же острым и губительным, как сабля. И я знаю, как победить их на озере.

Вибол помолчал. Последние слова брата одновременно и насторожили, и воодушевили его. Какая-то его часть сжималась при мысли о том, что вновь придется столкнуться с чамами лицом к лицу, однако же он по-прежнему всем сердцем желал прогнать их со своей земли.

— И как же? — наконец спросил он, продолжая крутить палочку — движение, которое скрывало дрожь в его руках. — Как же мы их победим?

— Ты уверен, что хочешь услышать это от меня, ты, мальчик, у которого со зрением все в порядке?

— Говори.

— Я ведь слабак, помнишь об этом?

— Прекрати же, наконец! Расскажи мне, как мы можем их одолеть.

— Мы завоюем их доверие, продавая им рыбу каждый день, но в один прекрасный день наша рыба окажется отравленной. А на следующий день мы атакуем.

— А как… как ты отравишь нашу рыбу?

— Наша мама знает такие способы. В джунглях сотни растений, от которых можно заболеть. Или же просто продадим им рыбу, которая день полежала на солнце. Чамы будут слишком плохо себя чувствовать, чтобы сражаться. По крайней мере некоторые из них. Возможно, этого будет достаточно, чтобы мы сравнялись с ними по численности.

— Но…

— И прямо сейчас, глядя на этот костер, я вдруг подумал: что будет, если мы разожжем огонь напротив лагеря чамов? Здесь ветер часто дует с севера, как раз в сторону Великого озера. Если ветер погонит пламя в сторону чамского лагеря, они вынуждены будут уходить на воду. Мы сможем атаковать их с лодок, а их слоны и лошади будут напуганы. Чамы окажутся в ловушке между огнем и нашей армией.

Вибол, по-прежнему теребя палочку, выпрямился.

— Какой еще армией?

— Нам придется отправиться в путешествие с тобой, Вибол. Пройти через джунгли и найти наших кхмерских братьев и сестер. Мы вольемся в их ряды, а затем расскажем о наших планах. Я уверен, что большинство чамов находятся в Ангкоре, так что это будет не самая большая битва. Но у меня пока что нет идей, как нам вернуть город.

Вверху закричала обезьяна, невидимая среди листвы. Вибол вздрогнул от этого неожиданного звука и посмотрел по сторонам.

— А что скажет отец?

— Он согласится.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я уже говорил с ним. Потому что, когда они били тебя, они причинили боль и ему. И он хочет, чтобы мы снова жили, как раньше, не опасаясь боли. Именно это он и сказал мне прошлой ночью, когда наша мать была с тобой. Он хочет, чтобы наша жизнь вернулась в привычное русло, и он считает, что для этого нам необходимо прогнать чамов с нашей земли.

Вибол ткнул пальцем брату в грудь:

— А ты? Что думаешь ты?

— Я хочу, чтобы Вибол стал прежним — нескладным болтливым балбесом, который думает только о том, как бы плескаться во рву с красивыми девушками, и больше беспокоится о чистоте своих зубов, чем об умении обращаться с саблей. И единственный для меня способ добиться этого — прогнать чамов с нашей земли. Поэтому я помогу отцу и буду помогать тебе.

— А как же мать?

— Если никто из нас не пострадает, с ней будет все в порядке. Когда она думала, что ты погиб, казалось, что она тоже умерла. Она не выдержит этого еще раз. Просто оставайся целым и невредимым и не уходи от меня. Вдвоем мы сможем сделать то, что не удастся сделать поодиночке. Вместе мы сможем заставить чамов пожалеть о том, что они пришли в Ангкор.