Любовный контракт - Александра Джонс Страница 47

Размышляя так, Оливия вошла в комнату Бэрди, которая в отсутствие ее обитательницы показалась ей какой-то чужой.

— Оливия, вы в порядке? Присядьте!.. — донесся сквозь шум в ушах встревоженный голос Натали. Она глубоко вздохнула, тошнота и головокружение прошли.

— Все хорошо… так, небольшое головокружение от поездки по Лондону. Что-нибудь важное было, пока я отсутствовала?

— Нет, пожалуй… ах, был один случай. Пандоры Саймс не оказалось на месте, когда Винни Легран звонила насчет прав. Она захотела поговорить с вами. Я ей сказала, что вас тоже нет, тогда она с иронией заметила, что офисные ланчи вредят делу, и не передам ли я хотя бы сообщение о ее звонке.

— О Господи! — Оливия задумалась о телепатии: от Винни давно не было вестей, а сегодня, стоило подумать о ней — и вот она уже звонит из Торонто! — Она сказала, что ей надо?

— Что-то насчет Вайолет. Она хочет получить факс о ней, в Нью-Йорке, мол, интересуются «эксцентричными леди».

— Добрая старая Винни! — Про себя Оливия подумала, а не жалеет ли мисс Легран о брошенном «Лэмпхаузе».

— Они считают, что в Штатах Вайолет может хорошо пойти, — говорила между тем Натали. — Предполагая, конечно, что Вайолет — та, за которую себя выдает и что все ее связи с аристократами и королевскими особами — не выдумка, так Винни сказала. Она поинтересовалась также, где Бэрди. Я ответила, что отсутствует по болезни.

— Спасибо… Я, пожалуй, перезвоню Винни…

— Она торопилась на самолет, убывает в краткосрочный отпуск, в Вермонт или куда-то в этом роде. Сказала, чтобы в понедельник отправили факс ее помощнику.

Оливия посмотрела на часы.

— Раскопайте все, что у нас есть насчет леди Констанс, она же Вайолет. Проверьте, получены ли оттиски «Жизни при дворе». Я буду у себя до шести, но никого ко мне не пропускайте. Если только это не вопрос жизни и смерти — я на совещании, и все! Исключение — мистер Маккензи.

Я мало вижу его, подумала Оливия, выходя из комнаты. Она прошла в свой кабинет, закрыла дверь и, плюхнувшись в кресло, подумала: открытие сельского праздника просто пустяк по сравнению с сегодняшним днем. Выпив таблетку и чувствуя свой живот, она раздумывала, когда же ребенок начнет толкаться. Потом взяла трубку и позвонила на Антибы.

Беседуя с матерью, она вспомнила, что с самого завтрака еще крошки во рту не имела, и ради ребенка решила перекусить, как только Мэгги перестанет кудахтать по поводу того, что станет бабушкой. Оливия позвала к телефону старого магната, рассказала ему насчет Бэрди, а потом попросила его и Мэгги пригласить Бэрди к себе на восстановление после глазной операции, объяснив, что той обязательно нужен отдых, но сама она не может себе его позволить. Он согласился сделать для Бэрди все, что возможно.

— А сколько будут стоить счета из клиники?

— Понятия не имею! Частные врачи обычно о счетах помалкивают. Во всяком случае, Стюарт обещал об этом позаботиться.

— О, он очень щедр! Что ж, зато Стюарт заключил хорошую сделку, получив «Лэмпхауз» и тебя!

— Спасибо, па!

Известие, что он скоро станет дедушкой, конечно, размягчило его! Она наконец положила трубку и вызвала свою новую помощницу.

Натали молниеносно возникла на пороге.

— Да, Оливия? — сказала она, ужасно довольная, что замещает Бэрди.

— Можешь попросить Данкерса или кого-нибудь еще из охраны, чтобы послали за сандвичами и пончиками для нас? Я умираю от голода… А пока еда прибудет, хорошо бы выпить чашку чая.

— У меня тоже еще не было перерыва на ланч, — сказала Натали.

— Натали, Бэрди тебе когда-нибудь рассказывала про Вайолет?

— Нет.

— У нее нелегкая судьба… Она теперь не живет в Париже, как жила когда-то — по соседству со ссыльным герцогом Виндзорским, бывшим королем Англии. Теперь она больше не замужем ни за русским князем, ни за английским лордом, ни за итальянским графом, ни даже за голливудской звездой. Все эти браки распались, кончились и сгинули. Леди Констанс теперь живет в прелестном местечке под названием «Св. Бетани» — убежище для «благородных» бездомных, или, как она предпочитает называть его в своей книге, «центре, где отказывают джентльменам». Звучит, может быть, удручающе, но, уверяю тебя, это не так: ее книги очень занятно читать — остроумно, забавно, занимательно и, главное, интересно!

Оливия выпила глоток воды и сняла туфли под столом.

— Надо представить сведения о ней так, чтобы действительно продать Вайолет в Штаты. Она прожила большую жизнь, с ней на самом деле было все, о чем она пишет, она действительно была замужем за этими экзотическими красавцами-аристократами, и ей есть что сказать о многих известных людях, ныне здравствующих. Вот я тебя и спрашиваю: дадим ли мы понять, что она теперь — ничтожное существо, брошенное и отвергнутое высшим светом, или же будем искать в ней истинно аристократическую придворную даму, не обращая внимания на ее эксцентричность?

Ответ был ясен, и Натали сразу сказала:

— Сказать правду о падении в трудные времена — неплохой рекламный трюк. Все будут упиваться ее рассказами о богатстве и бедности, и пусть морщинистая старушка даже сделает подтяжку перед рекламным турне.

Оливия улыбнулась своей новой помощнице.

— Я очень рада, что ты предпочитаешь правду. Действуй и сделай все возможное насчет рекламы, описаний и прочего.

Во время уик-энда Бэрди с энтузиазмом заявила Энди Графтеру, что он делает все не так, а потом пошла и сказала Стюарту то же самое.

— Вам нужен настоящий землекоп, а не бедный старый дурень, которого вы заездили до смерти. Что-нибудь вроде ГЭ.

— Гэ — что это? — спросил Стюарт из-за «Санди таймс».

— Это горный экскаватор для вскапывания склонов. Забудь об изящном декоративном садике, Оливия, вы будете выращивать виноград.

— Виноград? — Стюарт опустил газету и уставился на нее.

— То, что вы пьете в отжатом виде, мистер Маккензи!

— Я знаю, что такое виноград, Сибилла Бэрди Гу! — отрезал тот, и глаза его блеснули. Оливия поняла, что он заинтересовался.

— Не надо! — фыркнула она. — У нас хватает на еду… Эй, а что я такого сказала? — добавила она, увидев, что Бэрди покраснела от гнева.

— При чем тут еда. Можно делать вино и на этом разбогатеть! Я знаю, вы оба уже богаты, но не настолько богаты. За это должен ухватиться любой миллионер.

— Не сейчас, — пробормотал Стюарт, снова уткнувшись в газету, и Оливия незаметно для Бэрди толкнула его ногой.

— Особенно во время упадка, — добавила Бэрди.

— У Бэрди навязчивая идея насчет упадка, — объяснила Оливия.

— Может быть, потому, что мои родители поженились в эпоху Великой депрессии тридцатых и мы с братом воспитывались под запах вывариваемых костей. С тех пор у меня остался страх быть похороненной в общей могиле для нищих. Нынешняя молодежь просто не понимает, как ей повезло!