Уравнение со всеми известными - Наталья Нестерова Страница 47

— Особенно после визитов к любовнице, — вырвалось у Веры.

— Да! Тысячу раз да! Если мужчина заводит любовницу, это вина его жены. Твоя вина! Ты не умеешь за ним ухаживать, ты не ласкова, ты холодна, как церковная статуя. Он тебе дал все — положение, статус, деньги. Ты живешь в роскоши за границей, а здесь знаешь каково людям!

— Анна Рудольфовна, проблема заключается не в наших с Сергеем отношениях.

— Проблема — в тебе. В твоей возмутительной неблагодарности. Он ради тебя пожертвовал всем! Он не бросил тебя, когда узнал, что ты не можешь родить ему ребенка. Что он пережил, только мне известно! И вот плата за его жертву! Он отказывается от ребенка ради тебя, а ты плюешь ему в лицо.

— Анна Рудольфовна, я рада, что мы с вами одинаково смотрим на вещи.

— То есть как одинаково? — растерялась свекровь.

— Я тоже считаю себя неспособной сделать Сергея счастливым. Мои физические недостатки — не основание для того, чтобы лишать его радости отцовства. У Сергея может быть полноценная семья, сейчас никого не карают за разводы. Или, по крайней мере, у него может быть родной ребенок. Я не должна и не хочу требовать от него столь тяжелых лишений. Вы правы, я обязана отказаться от его жертв, я так и сделаю.

— Конечно, я права. — Анна Рудольфовна возмущенно пожала плечами.

Разговор принял неожиданный оборот. Она попала в ловушку собственных обвинений. Речь должна идти совершенно о другом, Сергей ясно сказал, что Веру нужно остановить, пресечь любые ее действия и немедленно выслать обратно в Мехико.

Зазвонил телефон. Анна Рудольфовна подняла трубку. Ее приглашали на вечер памяти известного советского дипломата. Анна Рудольфовна выяснила уровень участников. Министр обещал быть, его заместители — само собой разумеется. Уровень соответствовал. Да, ей могут присылать официальное приглашение.

Она положила трубку и обернулась к Вере. Та спала, откинув голову на спинку кресла. Разбудить? Нет, сейчас толку от нее не добьешься. Надо заняться собой.

Анна Рудольфовна решение любой проблемы начинала с себя. В трудные минуты, в любой конфликтной ситуации она должна прекрасно выглядеть. Распустехи в ситцевых халатах, которые забывают причесаться и накрасить губы во время ссоры с мужем, обречены на поражение. И это касается битв не только с противоположным полом. Если твой костюм дороже и элегантнее, чем у соперницы, то ты уже можешь смотреть на нее сверху вниз. Женщина, которая хорошо выглядит и прекрасно одета, получает дополнительный импульс уверенности в своей силе и, следовательно, в своей правоте. Не важно, сколько тебе лет, не важно, кто твой противник, — важно, чтобы твои доспехи были начищены, а забрало опущено.

Анна Рудольфовна посетила парикмахерскую, где ей покрасили, подстригли и уложили волосы. Приходилось регулярно красить ресницы и брови, которые тоже, к сожалению, седели. А седые брови у женщины — вопиющее безобразие. Анне Рудольфовне сделали маникюр — традиционный, с закругленными ноготками, а не модный ныне — прямые обрубленные ногти, как у запущенного подростка. Цвет лака соответствовал цвету губной помады, цвет сумочки — цвету туфель, блузка на полтона светлее костюма — хороший вкус не терпит экспериментов.

Когда она вернулась домой, Вера принимала душ — из ванной доносился шум воды. Анне Рудольфовне пришлось ждать — невестка сушила феном волосы и вообще возилась там, неизвестно для кого прихорашиваясь. Приготовить ей еду, наверняка голодная? Нет, обойдется. Сначала — разговор.

Верино настроение неожиданно улучшилось. Она дома, свекровь, кажется, ее поддерживает. Прохладный душ, всегда такой желанный после поезда, самолета и любой долгой дороги. Чистые волосы и мысли делают чище. Бабушка говорила: если у тебя проблемы, иди в баню и смой с себя плохие думы, оставь только чистые и светлые.

— Вы прекрасно выглядите, Анна Рудольфовна, — сказала Вера, выйдя из ванной. — Идете в гости?

— Не для тебя же я старалась.

— Вы прекрасно выглядите, — повторила Вера. — А я умираю от голода. Пойдемте на кухню?

— Нет, мы должны закончить наш разговор. Садись. Что ты намерена делать?

— Я хочу еще раз сказать, что нет никакой необходимости тревожить вас возникшими проблемами.

— Будь любезна не указывать мне на мое место. Оно не на галерке, а в первых рядах. Для меня интересы сына превыше всего.

— Хорошо, скажу. Я намерена найти женщину, которая носит ребенка Сергея, и уговорить ее родить малыша. Как дальше сложится наша жизнь? Не знаю. Сейчас самое главное, чтобы ребенок, ваш внук, остался жив.

— Бред! Бред сивой кобылы! Это не его ребенок.

— Почему вы так решили? Вы разговаривали с Ольгой?

— Кто такая Ольга? Шлюшка, с которой он переспал? Мне дела до нее нет. Я разговаривала с сыном. Это не его ребенок! И здесь еще одного бастарда не будет никогда!

— Еще одного?

— А ты забыла, как притащила в наш дом вшивую беспризорницу?

— Нет, очень хорошо об этом помню. Я была не права.

— Так делай выводы из своих ошибок!

— Вы неверно истолковали мои слова. Я проявила малодушие, предала того ребенка, и его снова выкинули на улицу. Второй раз подобным образом я не поступлю.

— Но мы — никогда! Я и Сергей никогда, слышишь, никогда не признаем этого ребенка!

— Анна Рудольфовна, успокойтесь. Подумайте, что вы говорите? Это ваш внук или внучка, ребенок вашего сына. Я знаю, какое влияние имеет на вас Сергей. Но он тоже сейчас ошибается. Он заблуждается в том, что спокойная жизнь со мной стоит жизни маленького человечка, его продолжения, его кровиночки. Ведь мне гораздо сложнее, чем вам. Но все мы должны найти в себе силы признать положение вещей, принять его и найти в нем положительные стороны.

— Теперь я поняла. — Анна Рудольфовна поджала губы и закивала. — Ты героиню из себя строишь. Благородством своим хочешь нас поразить.

— Я никого не хочу поразить. Хотя в глубине души, конечно, надеялась, что мои поступки будут оценены по-другому. Почему мы говорим обо мне? Ведь главное сейчас не я, даже не Сергей или вы.

— Твой муж, мой сын — всегда самое главное. Запомни это! И не смей корежить ему жизнь! Во-первых, никаких разборов, выяснений, объяснений с этой — как ее? — Ольгой. Сергей не просил тебя этим заниматься, и не лезь, молчи в тряпочку, бегай на аэробику, учись в университетах, если до сих пор не выучилась. Будет нужно — я сама объяснюсь с его любовницей. Шантажистка! Она у меня узнает, где раки зимуют. Не таких кобылиц приручали. Во-вторых, ты немедленно отправляешься назад к больному мужу. Самолет “Аэрофлота” только через неделю, полетишь “Пан-Америкэн”, через Амстердам. Твое своеволие обойдется нам в копеечку, но здоровье Сергея дороже.

— Анна Рудольфовна, я этого не сделаю.

— Чего не сделаешь?