Четыре стороны света и одна женщина - Алиса Клевер Страница 47

В самом страшном сне.

Что это было? Итак, он говорил с ней, затем посмотрел на стол и оборвал речь на полуслове. Вот он потерянно стоит посреди комнаты, словно вообще забыл о том, зачем он тут и кто стоит рядом с ним. Но потом он приходит в себя, смотрит на часы, на огромные, явно баснословно дорогие часы, и затем переводит взгляд на Арину.

– Двести тысяч, Белоснежка. Двести тысяч долларов. – Значит, он решил огласить сумму. Но почему, если он уже признал, что не считает подкуп возможным. Ответ обжег Арину своей простотой. Он сейчас думает о чем-то другом, а не о ней. Его мысли далеко, он мечется, и взгляд его уже совсем другой. Его глаза – чистый лед, и он неотрывно следит за ней и ищет что-то у нее в лице, в поведении, в интонациях. Что-то не имеющее отношения к ее уходу от Максима. Ответ на другой вопрос.

Заметила или нет? Поняла или нет?

Поняла что? Арина держала себя из последних сил, стараясь сохранять позу, реакцию, движение рук, даже температуру тела, чтобы не выдать себя. Только бы пот не выступил на лбу от страха. Она сделала шаг назад.

– Вы предлагаете мне деньги? Какие-то жалкие двести тысяч?

– Вы хотите больше? – автоматически спросил Аркадий.

– Я хочу, чтобы вы ушли, – отвечала Арина. – И тогда я не стану рассказывать о нашей встрече Максиму.

– Значит, вы хотите всего, – грустно пробормотал Аркадий. – А ведь я хотел как лучше.

– Как лучше для кого? – Арина отступила к стене, ближе к окну. Если что, можно будет хотя бы кричать.

– Для Максима, прежде всего, – устало уронил «дядюшка-дьявол». – Но и для вас, хоть вы и не поверите мне сейчас. Вам все это совсем не надо.

– О нет. Не надо делать вид, что вы – борец за всеобщее благо. Вам просто нужно контролировать Максима, вам плевать на то, счастлив он или он. Что вам от него нужно?

– Вы любите своих родителей? – внезапно спросил Аркадий, и Арина похолодела. Она почувствовала, как теряет способность дышать – страх, паника, волна ярости, все вместе накатывает на нее и лишает разума. Ни один звук не проникал сквозь плотную пелену охватившего ее ужаса.

– Не кричите, не стоит. Здесь очень толстые стены. Еще подумают, что вас насилуют, – усмехнулся Аркадий, и лицо – черты хладнокровного убийцы – ожесточилось. – Впрочем, не думаю, что вы кричите тут в первый раз.

– Только посмейте что-то сделать моим родителям… – Слова ее были еле слышны. Страшно.

– Господи, ну как вы не поймете, что я на вашей стороне, Белоснежка. Я хочу договориться с вами. Пока что… Ну что, разве я не предлагаю вам что-то разумное? – Аркадий говорил, словно по бумажке, а взгляд его невольно сползал обратно, к столу.

– Но как я могу уйти от него? – растерянно спросила Арина. – Он не отпустит меня.

– Я не говорю, что вы должны уйти прямо сейчас, – пробормотал Аркадий, снова посмотрев на свои убийственно дорогие часы. В этот момент его телефон издал короткий высокий звук. Затем еще один и замолчал.

Максим ушел со встречи.

Каким-то образом даже Арина поняла, что это за сигнал. Максим скоро будет здесь.

– Сейчас вы можете наслаждаться вашими прекрасными и, как я хочу верить, взаимными чувствами. И вы, и Максим. Скажем, еще неделю.

– Неделю?

– Да, неделю, – кивнул Аркадий, переходя в прихожую и беря с вешалки плащ. – А затем вы начнете ссориться. Мне неинтересно, по какому вопросу. Мне интересно, чтобы в конце концов через две недели вы сидели вот в этой самой гостиной и объяснялись, почему у вас ничего не получится и почему вам лучше остаться друзьями. А чтобы Максим принял эту неизбежность без излишних страданий, старайтесь удовлетворять его как можно лучше, пока можете. Вы должны наскучить ему. Ему не так уж трудно наскучить.

Все это было таким холодным, пропитанным такой циничностью, будто Арину с ног до головы окатили жидким азотом, и она немножко умирает в каждой клеточке кожи.

– Вы думаете, что хорошо его знаете, да? – прошептала Арина, не совладав с глазами. Слезы пеленой завесили ее от «дядюшки-дьявола», выносить его отравляющее присутствие было невозможно.

Аркадий на мгновение сунул руку в карман плаща. «Беретта» на месте. Он приблизился к Арине, она невольно вжалась в стену, а через секунду рефлекторно забилась в крепкой, безжалостной хватке, но что она может сделать со взрослым сильным мужчиной. Аркадий больно сжал ей запястья и вывернул обе руки до плечевых суставов – профессионально лишив ее не только способности сопротивляться, но и причинив ей сильную боль.

Арина закричала в голос, но Аркадий, словно не замечая этого, швырнул ее обратно к стене и вдавил в нее так сильно и грубо, что она ударилась головой. Затем свободной рукой он задрал ей футболку и резко, очень грубо рванул ее джинсы вниз, оголив ее до самых бедер.

Только не это! Только не этот старый мерзкий слизняк, она не перенесет этого.

Но Аркадий не собирался насиловать ее. На лице его не появилось и тени улыбки, в его действиях не было никакого сексуального умысла. Он с интересом посмотрел на ее ягодицы и кивнул сам себе. Затем провел пальцем по все еще заметным следам от вчерашней кухонной порки. Арина почувствовала головокружение.

– Да, милая Белоснежка. Я знаю его достаточно хорошо, – сказал Аркадий.

– Ничего вы не знаете, – прохрипела Арина и дернулась всем телом. Неожиданно Аркадий отпустил ее, и она осела на пол. Ноги больше не слушались ее, она даже не смогла поправить на себе одежду. Но сейчас это было неважно.

– Замолчите, – сузил взгляд Аркадий.

– Ничего вы не знаете! – повторила она, не пытаясь прикрыться. – Он несчастен и одинок. И он считает вас членом семьи, называет дядей. Не дай бог никому такого дяди. Господи, да ему было бы в миллион лучше родиться вообще сиротой.

Аркадий замолчал, невольно напрягая скулы от ненависти. Как она смеет! Если кому и есть дело до счастья Максима, так это ему! Впрочем, какая разница, что она думает – эта глупая сучка. Очередная наглая длинноногая девица хочет только вытянуть большой куш, она думает, что ей наконец выпал счастливый билет. Она – такая же, как и ее подружка, эта мерзкая Нелли, и наводит тень на плетень. Только она подобралась куда ближе к его Максиму.

Как он может быть в этом уверен? Что, если она и в самом деле любит его?

Нет. Ни черта она его не любит. Это очень просто. Аркадий крутится в этой семье слишком долго, живет с этими людьми бок о бок, чтобы понять одно. Никто не полюбит такого человека, как Максим или его отец. Такая любовь попросту невозможна.

– Мне неинтересно, что вы мне скажете и даже то, о чем вы думаете своей симпатичной головкой. Важно, чтобы вы понимали, насколько ненадежно она сейчас сидит на вашей тонкой изящной шейке, – спокойно проговорил Аркадий, пряча руки в карманы плаща.

Пора уходить.

– Ну что ж, надеюсь, мы вполне поняли друг друга. Две недели. И уж конечно, вы не станете рассказывать о нашем маленьком и весьма доверительном разговоре Максиму. В противном случае…