Выходи за меня! - Рита Херрон Страница 47

Солнце село, сгустились сумерки, и могучие дубы за окном затенили гостиную, создав романтическую атмосферу. Мэдди спрашивала себя, заметил ли Чейз, как преобразился дом. Сама она чувствовала, что все ее благие намерения улетучились как дым. Ей хотелось сорвать с Чейза одежду, лечь с ним на медвежью шкуру и наконец утолить желание, сжигавшее их с того момента, как он приехал. После этого он уже вряд ли будет относиться к ней как к младшей сестре. Напряжение между ними не плод ее воображения, и Чейз испытывает то же самое. Наплевать на романтические открытки, цветы и шоколад – ей нужен Чейз.

Чейз весь вечер пожирал ее глазами. Похоть и страсть перемешалась в его взгляде с тревогой и беспокойством, как будто, прикоснувшись к ней, он сгорит в огне. Мэдди слышала, что иногда огонь страсти обладает такой притягательной силой, что перед ним невозможно устоять и, прежде чем ты успеешь опомниться, он тебя испепелит.

Мэдди никогда не чувствовала и не верила в такую страсть до сегодняшнего вечера. Но едва Чейз появился на пороге, в ней вспыхнула искра. А когда он похвалил ее работу и уселся рядом с ней на медвежью шкуру, пламя разгорелось еще сильнее.

С Джеффом так не бывало ни разу.

– Спасибо за все, что ты сделала. – Чейз снова разлил вино по бокалам.

– Пожалуйста. Надеюсь, ты одобришь мои старания, когда увидишь еще три коттеджа, готовые к смотру. Правда, должна признаться, что твой дом я обставляла с особенным удовольствием. Всегда легче, когда хорошо знаешь человека, можно подобрать действительно индивидуальные вещи.

– Как этот сокол?

На его щеках и подбородке темнела щетина, и Мэдди захотелось коснуться его лица, чтобы проверить, такое ли оно суровое и в то же время нежное, как ей представлялось.

– Да, вот именно.

Он прилег на шкуру и провел пальцем по кромке бокала. Кажется, он нарочно избегает встречаться с ней взглядом. Мэдди мечтала, как его руки коснуться ее шеи. Груди. Спины.

– Вот похолодает, и я разведу огонь в камине, – сказал Чейз, разглядывая очаг.

Один «камин» уже полыхает.

– Да, было бы здорово, – пробормотала Мэдди. – Ты такой талантливый, Чейз. Этот дом меньше остальных, но он уникален.

Чейз потер лоб, смахнув бисеринки пота.

– Трудно поверить, что здесь будет когда-нибудь холодно. Сейчас невыносимо жарко.

– Это правда. – Мэдди покраснела, высказав свои мысли вслух.

Он усмехнулся, и шрам у него на лбу блеснул в неярком сумеречном свете, падавшем из окна. Мэдди не удержалась и коснулась сморщенной кожи.

– Я помню тот день, когда ты рассек себе лоб.

– Да, я тоже. – Чейз потупился и вздохнул. – Ни одной драки не пропускал.

Мэдди рассмеялась:

– А по-моему, ты сам их и затевал. – Чейз пожал широкими плечами:

– Так все и думали. – Он медленно поднял на нее глаза. В его темных зрачках она видела отголосок грустных воспоминаний о сиротском детстве. – Впрочем, это не важно.

– Нет, важно, – тихо возразила Мэдди. – Смотри, теперь ты архитектор. Ты вправе гордиться собой.

В глазах его промелькнуло выражение, которое она не смогла разобрать. Он коснулся ее локона, вьющегося у щеки.

– Я впервые слышу слова похвалы. – Сердце Мэдди отчаянно заколотилось.

– Это правда, Чейз. Я восхищаюсь тобой. Тебе удалось преодолеть все несчастья, свалившиеся на тебя в детстве, и стать...

– Мэдди, не надо...

– Что не надо?

Он смущенно улыбнулся:

– Я не привык об этом говорить.

– Что? Ты не привык получать комплименты? – Мэдди взмахом руки обвела комнату. – Придется привыкать, Чейз. Когда откроется смотр и все увидят, какой ты замечательный архитектор, у тебя не будет отбоя от клиентов. Ты будешь завален работой, и ни на что другое у тебя не останется времени.

– Надеюсь, у меня всегда хватит времени на то, что к работе не относится, – хрипло пробормотал он.

Мэдди взглянула ему в лицо, и страсть, больше не сдерживаемая, вырвалась на волю. Где-то в сознании ее теплилась мысль, что существует причина, по которой ей не следует быть здесь с Чейзом, и эта причина – данное самой себе обещание никогда больше не вешаться ему на шею. Но сейчас Мэдди забыла обо всем. Она могла думать только о том, как бы смягчить боль в глазах Чейза, чтобы исчезла эта мука и тоска, а желание было удовлетворено.

Она поставила бокал на пол, потом осторожно потянулась к нему и приложила ладонь к его щеке. Жесткая щетина, напряженные скулы. Чейз стиснул зубы. Его темные глаза стали почти черными. Он хотел что-то сказать, но взаимное влечение бесполезно отрицать. Поддаться голосу страсти – значит причинить себе боль. Но не дать волю своему желанию еще труднее.

– Мэдди, мы...

– Знаю, мы не должны этого делать. – Она опустила голову и провела языком по краешку его губ, жадно вдыхая его запах, как возбуждающе-чувственный афродизиак, затем поцеловала нежную кожу за ухом. – Но мне все равно. Я хочу тебя, Чейз. Я не хотела так ни одного мужчину в мире.

Он резко вздохнул – боль, желание и, наконец, покорность слышались в этом вздохе. С хриплым стоном Чейз запустил пальцы в ее волосы и прижался губами к ее губам.

– О Господи, Мэдди, – вырвалось у него, и он крепко прижал ее к себе.

– Чейз, я хочу быть с тобой прямо сейчас, – выдохнула она. – Я хочу этого.

Чейз чуть отстранился, заглянул ей в глаза и обхватил ее лицо ладонями.

– Мэдди...

– Тише, не говори ничего. – Она закрыла ему рот поцелуем. Губы его хранили вкус острой китайской еды, вина и желания. – Обними меня, Чейз. Ощути, как я сильно хочу тебя.

Она притянула его руку к своей груди, и он почувствовал, как бьется сердце под его пальцами. На лице его замешательство сменилось глубоким внутренним волнением.

– Ложись рядом, Мэдди.

Она повиновалась, и он накрыл ее своим телом, лихорадочно целуя лицо, нос, губы, волосы, плечи. В его жадных прикосновениях было что-то сродни отчаянию, как будто он хотел запечатлеть в памяти каждую частичку ее тела и торопился, точно боялся не успеть.

Мэдди отвечала на его ласки с не меньшим пылом. Она никогда никого не хотела так, как хотела Чейза Холлоуэя. Он жадно целовал ее рот, обнимая ее трепещущее тело. Она ощущала его руки везде – на груди, бедрах, талии, под платьем. Его пальцы дразнили чувствительную плоть между ног, нежные складки ее женского естества. Она прильнула к нему, лаская твердую мускулистую спину и бедра, в то время как он притиснул ее к мягкой шкуре всем телом.

У нее закружилась голова, и голос рассудка совершенно утих под напором страсти. Мэдди сдернула с него рубашку, обрывая пуговицы от нетерпения. Ей так хотелось коснуться его обнаженного тела! Мгновение спустя его одежда валялась рядом с камином, а на нем остались только темные плавки, которые еле прикрывали его возбуждение. Мэдди была потрясена, увидев его обнаженным – рельефные мускулы груди и плеч, плоский мускулистый живот, темные волосы, спускающиеся от живота к паху. На боку она увидела еще один шрам, но эти телесные изъяны говорили только о том, какой он сильный и смелый.