Цена желания - Наталья Рощина Страница 47

– Да ты не слушаешь меня, сынок, – удивленно поднял брови отец и снял очки.

– Тебе показалось.

– У тебя все в порядке?

– Да, лучше не бывает. – Вадима выручило появление Димки. Он как всегда молниеносно прыгнул ему на колени. – Что, Димуля, пора ехать?

– Такси приехало, – смешно не выговаривая «р», сказал мальчик.

Они быстро собрались, и уже в машине Валя заметила:

– Ты не опоздал, спасибо.

– Это не причисляется к подвигам. Элементарное желание выполнить свое обещание. – Вадим держал на руках засыпающего сына и, улыбаясь, коснулся Валиной щеки.

– Настоящие мужчины поступают только так, ты прав. – В Валином голосе он слышал что-то, насторожившее его. После короткой паузы она сказала: – Кстати, Проскурин ни сном ни духом ничего не знает о твоей неотложной работе. Не напрягайся так – я не звонила ему, чтобы проверить тебя. Ты знаешь – это не в моих правилах. Он сам позвонил около пяти. Жаль, что мы с Димкой не успели к тому времени выйти из дома, тогда в моей голове не роились бы самые разные фантазии на твой счет. Ты в следующий раз предупреждай товарища о своих планах. О своих неотложных планах.

Белов молчал, мысленно ругая Костю. Хотя в чем он виноват? Вадим отвернулся к окну. Молчание затягивалось, а ему в голову не приходило ничего убедительного.

– Ты знаешь, Вадим, – Валин голос взволнованно дрожал. – С тех пор, как мы переехали в новую квартиру, меня не покидает ощущение, что переехали только мы с Димкой, а ты остался где-то в другом месте. Я пытаюсь создать уют, привыкнуть к этой огромной площади и удобствам, которые мы теперь можем себе позволить, но, честное слово, меня это не радует.

– Тебе не нравится наша квартира?

– Она здесь ни при чем. Она остается пустой, сколько бы мебели, аппаратуры и разных мелочей мы не приобрели. В ней нет того, что создает спокойную атмосферу, дает умиротворенность.

– Ты можешь выражаться конкретно? – Белов нервничал, подбрасывал свои вопросы, продолжая смотреть в окно.

– Мы перестали быть одним целым. Давай решим, как быть? Ты собираешься присоединиться к нам или предпочитаешь свободный полет? Если мы мешаем тебе жить – это можно исправить.

– Не понимаю, о чем ты говоришь? – У Белова похолодели руки. Он представил пустую трехкомнатную квартиру с новой мебелью, компьютером, музыкальным центром, видео, с его любимыми березовыми пейзажами, но без Димки, без его задорного смеха, без улыбки Вали, когда он возвращается с работы. Без ярких женских журналов, которые она так любит, без ее рисунков и фотографий, без спиц и клубков ниток на журнальном столике и ни одной игрушки в доме… Белов сдавил голову руками.

– Ты все понимаешь и мучаешься. Я люблю тебя, но заставлять тебя лгать не хочу, не могу. – Валя замолчала, а Вадим снова не нашел что ответить.

Они доехали до дома. Белов расплатился с водителем и понес на руках заснувшего Димку. Валя поднималась по лестнице чуть впереди, а открыв дверь, оглянулась и пристально посмотрела ему в глаза. Белов выдержал этот взгляд. Он понял, что двойная жизнь и Валя – понятия несовместимые. Ну, как же ему не хотелось снова оказаться в роли перспективного жениха. Нет, ему нужны и Алиса, и Валя – точка!

Валя уложила Димку, потом долго была в ванной, а Вадим все это время лежал в кровати и переключал канал за каналом. Он остановился на новостях, но уже через минуту включил музыкальный канал и, не слыша музыки, смотрел, как хрупкая темнокожая певица зажигательно танцует.

– Иллюминацию можно сократить? – В спальню зашла Валя.

– Да, пожалуйста. Я включу бра. – Он мягко коснулся Валиного плеча, когда она легла рядом в постели, отвернувшись. – Повернись, Валюша, я хочу сказать тебе кое-что.

– Созрел наконец? Говори. – Она повернулась, и Вадим увидел блестящие от подступивших слез зеленые глаза. Дуги густых бровей всегда придавали ее лицу серьезное выражение, а теперь они были приподняты в ожидании. Он должен сказать то, что успокоит ее и даст ему возможность разобраться со своими чувствами. Ему нужно выиграть время.

– Я люблю тебя, – начал он, и Валя сразу же попыталась отвернуться. Он придержал ее за плечо с силой. – Да, люблю. Я не каждый день говорю тебе об этом, потому что считаю, лучше доказывать это изо дня в день своими поступками. Может быть, я что-то делаю не так. Но ты знала о том, что я – далеко не идеал. Ты полюбила меня с моими штампами в паспорте, с моими планами на будущее. Ты никогда не упрекала меня в том, что я много работал. Я – трудоголик. Я хочу многого добиться, чтобы моя семья гордилась мною, понимаешь? Я тщеславен. Я даже сам не представлял насколько. Именно поэтому я столько времени провожу вне дома, я закладываю фундамент. Мне нужно еще немного времени, и все изменится. Твои одинокие вечера, мои поздние возвращения, редкие минуты вдвоем – все это прекратится. Потерпи совсем немного.

– Постой, ты хочешь убедить меня в том, что все это время, пока ты сам не свой, твоя голова кипит от производственных проблем? – Валя приподнялась на локте, отбросив заплетенную косу за спину.

– Ты постоянно пытаешься получить от меня признание в несовершенных грехах, – обиженным тоном сказал Вадим.

– Я так глупа? Пусть так, но сердце обмануть трудно, – тихо сказала Валя.

– Нет, не то говоришь. Пойми, ты для меня значишь очень много. Ты необыкновенная, и все наши проблемы, недосказанность – просто проверка. Проверка на прочность того, что создавалось все эти годы.

– Господи, Белов, откуда такое красноречие? Ты за все время, кажется, говорил меньше.

– Я хочу, чтобы ты успокоилась и перестала фантазировать. У нас все хорошо. То, что ты пережила недавно, больно и обидно, но это поправимо.

– Ты о чем?

– Я могу получить со временем еще хотя бы лапочку-дочку? – Белов старался разрядить обстановку. Он и сам не ожидал, что будет настолько многословен. – Любушка, милая моя, как же мне доказать тебе, что у нас все в порядке?

– Не знаю, как ты можешь шутить о таких вещах? – Валя легла на спину, вздохнула. – Мне ничего не нужно доказывать. Я просто чувствую, понимаешь, сердцем чувствую, что у нас банальная ситуация. Ты напрасно столько говорил о работе. Пока она занимала тебя, я это понимала. Но сейчас все по-другому, все рушится, и я боюсь задохнуться под падающими обломками.

Они снова замолчали. Вадим исчерпался. Он невероятно устал. Оказывается, вранье отнимает очень много энергии. Он сделал это неприятное открытие, окончательно лишившее его сил. Если бы его слова возымели свое действие, наверное, он чувствовал бы себя лучше. Но, увы…

– Хорошо. Будем считать, что у меня разыгралось воображение, – тихо сказала Валя. – Я не буду делать того, что задумала.

– А что ты задумала?

– Неважно. Я не стану пока ничего предпринимать, ничего менять. Я поверю тебе. Если бы ты знал, как мне важно ощущать, что ты со мной, с Димкой, что все по-прежнему. Только тогда меня будет радовать каждый день, так же, как это было до того, как появился повод сомневаться. Скажи, что я делаю не так? Я готова измениться – подскажи в какую сторону, чтобы ты снова был только моим. – Валя поняла, что сделала непоправимую ошибку. Она сказала то, о чем Маковецкая строго-настрого велела молчать. Это лишнее даже для самого откровенного разговора. Валя отвернулась и всхлипнула. – Что я говорю? Нельзя так любить, нельзя.