Поверь в любовь - Мэри Спенсер Страница 47

Толпа потихоньку редела, и вскоре улица опустела. Элизабет в отчаянии взглянула на дверь гостиницы. Никогда раньше ей не доводилось бывать в подобном месте, и сейчас она невольно оробела. Джеймс может разгневаться, если она войдет. Да и потом, через пару минут он выйдет сам и, конечно, объяснит ей, что произошло. Непременно объяснит! А может, даже извинится с присущей ему обаятельной улыбкой, и все опять будет по-прежнему. Да, так оно и будет!

Элизабет устроилась на скамейке поудобнее, сложила рядом свертки и уставилась прямо перед собой, делая вид, что не замечает устремленных на нее любопытных взглядов.

Она старалась держать себя в руках. Но вот миновал час, потом другой... Слезы навернулись ей на глаза. Она невольно съежилась, ибо чувствовала себя выставленной у позорного столба.

Наконец ей стало ясно, что Джеймс и не собирается возвращаться. Ледяные когти страха стиснули ей сердце. Что же делать? Элизабет не знала и потому продолжала сидеть час за часом. Солнце уже садилось, и вдруг чья-то тень упала на нее.

– Элизабет! – Вирджил Киркленд осторожно взял ее за руку. – Давайте я отвезу вас домой. Уже поздно.

Она тупо подумала, что его контора в двух шагах от гостиницы, так что, должно быть, он уже довольно долго следил за ней, недоумевая, что происходит. А может, ему все известно. Или он даже видел, как Джеймс скрылся за дверью гостиницы вместе с этой белокурой незнакомкой.

– Спасибо, мистер Киркленд, – с трудом выдавила она. – Боюсь, мой муж немного задержался. – Элизабет почувствовала какую-то горячую влагу на щеках и только потом поняла, что это слезы.

– Да, я так и понял. Сейчас я соберу ваши вещи и отвезу вас. Коляска уже ждет.

Шатаясь как сомнамбула, Элизабет поднялась Вирджил взял ее под локоть и, ощущая на себе десятки любопытных взглядов, усадил в экипаж.

Первым чувством Джеймса, когда он открыл глаза, было удивление. Он явно лежал не на своей кровати. Мысли тревожным роем закружились у него в голове. Вскочив, он лихорадочно принялся шарить в темноте, пытаясь отыскать свои вещи. Джеймс не понимал, где находится, к тому же его не на шутку испугало нависшее над ним гнетущее чувство опасности.

Где он, черт возьми?!

Почувствовав рядом свернувшееся клубочком тело, он резко обернулся и тут же понял, кто рядом с ним.

Одно мгновение он смотрел на женщину остановившимся взглядом, и вдруг осознание того, что случилось, накрыло его, как океанская волна. В голове у Джеймса зашумело.

– О Господи! – прохрипел он и, отшвырнув в сторону одеяло, кинулся к окну. – Господи, Господи! – бормотал он, раздвигая занавески и пытаясь разглядеть, что происходит внизу.

Улица была пуста. Было уже далеко за полночь, и город точно вымер.

– Джим... – послышался сзади сонный, чуть хрипловатый голос.

Он не ответил, лихорадочно шаря по комнате в поисках лампы.

– Джим? Что ты ищешь, дорогой?

– Мне надо домой, Мэгги. Прости, милая... м-м-м... Мэгги. Где моя одежда?

Сзади донесся воркующий смешок.

– Раскидана по всей комнате. Неужели ты ни – чего не помнишь?

Так оно и есть, с досадой чертыхнулся Джеймс. С той самой минуты как он увидел перед собой Мэгги... живую! Шок, который он испытал, заставил его забыть обо всем, кроме того, что он держит ее в своих объятиях.

Он целовал ее как безумный, слышал ее голос, но разум отказывался верить тому, что происходит. Он уже не помнил, как они вошли в гостиницу, как оказались в этой комнате... Стоило ему только открыть рот, как Мэгги принялась срывать с него одежду. Она была такая же, как прежде – ненасытная, не ведающая стыда, – и через мгновение вихрь страсти, в котором жгучее желание смешалось с ужасом и болью пережитой потери, захлестнул их обоих.

И даже теперь ему трудно было вспомнить то, что произошло, хотя, как ни странно, Джеймс отчетливо сознавал происшедшие с ней перемены. Ее прежде такое безупречное тело было изуродовано шрамами. Правда, их было немного, но все-таки...

Его руки, ласкавшие ее спину и помнившие бархатистость кожи любимой, вдруг будто споткнулись о шероховатую поверхность рубцов. Он даже испугался, что причинит ей боль, но она взмолилась, чтобы он не останавливался, и притянула его к себе с той жадностью, которую он еще не забыл.

Мэгги нехотя села в постели и стала смотреть, как он торопливо натягивает на себя одежду.

– Мы не виделись больше двух лет, и ты так спешишь расстаться со мной? – недовольно спросила она.

Да, она изменилась. Изменилось даже ее лицо, несмотря на то что на нем не было шрамов. Почему-то Мэгги казалась теперь другой – чуть огрубевшей и уже не такой свежей, как прежде.

И все же это была она, та самая девушка, которую он помнил с самого детства. Странно, ему казалось, что они расстались только вчера.

– Нет, конечно. Но за эти годы многое изменилось. Она удивленно вскинула брови:

– В самом деле?

– Не мои чувства к тебе, будь все трижды проклято! – Джеймс остервенело обувался. – Я люблю тебя, Мэгги. И никогда не переставал любить. Но я считал, что ты погибла, а надо было как-то жить дальше...

– Конечно, дорогой, я понимаю. Мне тоже пришлось устраивать свою жизнь. Глупо было надеяться, что ты станешь оплакивать меня до конца своих дней.

Уже полностью одетый, Джеймс присел на край постели и ласково провел ладонью по ее бархатистому плечу.

– Вчера я спросил тебя, как и что произошло, но ты не ответила. Скажи мне, где ты была все эти годы, почему никому не дала о себе знать?

Улыбаясь, Мэгги сжала его пальцы. Маленькие белые груди дразняще выпрыгнули из-под одеяла.

– Ты даже представить себе не можешь, как мне тебя не хватало. Другого такого нет в целом мире. – Она поднесла его руку к губам и поцеловала.

Джеймс прекрасно понял, что сейчас она старается оттянуть разговор. Он покачал головой и улыбнулся.

– Я жду, Мэгги.

– Что же ты хочешь знать?

– Все. Начни хотя бы с крушения поезда.

– Ну что ж, пожалуй. Правда, я не очень хорошо помню, как это произошло. Может быть, начать с того, что меня не было в купе в тот момент, когда поезд сошел с рельсов. В соседнем купе ехало несколько молодых девушек, мы скоро подружились. Одна из них заболела, и я предложила поменяться с ней местами. В моем купе ей было удобнее. А потом, перед Денвером, мы бы снова поменялись. Но поезд до Денвера так и не дошел.

– Стало быть, это ее тело опознали как твое?

– Скорее всего. Что подумала ее семья, мне неизвестно.

– А что же случилось с тобой, Мэгги?

– Точно сказать не могу. Помню только, что мы сидели в купе, играли в лото. Вдруг загрохотало, будто небо раскололось над головой, все упали... и раздался ужасный крик.