Встретимся в полночь - Жаклин Нейвин Страница 47

Когда Рафаэль и его молодая жена, уезжая после завтрака, остались одни в экипаже, его безумная беспечность утихла. Он опустился на противоположное сиденье и сложил руки на груди.

Джулия дала волю накопившейся ярости.

– Вы хотите, чтобы я вас возненавидела?

– Почему бы и нет? – Он пожал плечами. – Я у всех вызываю ненависть. К этому у меня прямо-таки талант.

– Вы пьяны.

– Совсем немножко.

– Значит, вы глупец. Он вздохнул:

– А где же эпитеты? Разве я вам не говорил, что для того, чтобы произвести впечатление, необходимо украсить свою речь этими отвратительными словами?

– Идите к черту.

– Ну вот. – Рафаэль притворился удовлетворенным. Джулия отвернулась, прекратив разговор. Всю дорогу до его дома в карете царило молчание.

Войдя в просторный вестибюль, Джулия настороженно посмотрела на Рафаэля, размышляя о том, как он намерен унизить ее теперь, когда они остались одни. Он же молча направился куда-то, оставив ее на произвол судьбы, и даже не вызвал слугу, чтобы снять с нее плащ.

Она пошла за ним, стиснув кулаки, и каблуки ее громко цокали по мраморному полу. Рафаэль закрыл за собой дверь. Она же распахнула ее, заставив его вздрогнуть. Он уже снова наливал себе бокал, стоя у буфета, уставленного множеством графинов.

Это была библиотека, помещение для мужчин. Здесь не было ничего красивого или воздушного, так любимого женщинами. Но Джулия провела слишком много времени с герцогом в его мужских владениях, чтобы пугаться тяжелых панелей и кожаных обивок.

– Вы чувствуете себя оскорбленным, Рафаэль? – спросила она, упершись рукой в бедро.

Судя по всему, это его позабавило, словно он нашел ее смешной.

– Сегодня мы дерзим, да?

– Этому я научилась у вас.

Он повернулся, чтобы налить себе вина.

– Мне кажется, вы выпили уже достаточно, – сказала она. – Или вы хотите придать себе храбрости?

В ответ она услышала резкое презрительное рявканье, но все же он налил себе только полбокала. «Как-никак, уступка», – удовлетворенно подумала Джулия.

– Когда вы сядете, я вам кое-что скажу.

Он взял бокал и лениво растянулся в кресле.

– Я в вашем распоряжении, жена. Она села напротив него.

– Вы произносите это слово так, словно это непристойность.

Рафаэль молча бросил на нее страдальческий взгляд, а потом поднес бокал ко рту.

– Я не понимаю, что я сделала, чтобы заслужить вашу ненависть. Я имею в виду – сделала на самом деле, а не то, что вам привиделось в вашем воображении.

Опершись на локоть, он погладил себя по подбородку и уставился на нее.

А Джулия продолжала:

– В воображении, которое так удачно для вас забыло о вашем собственном участии в событиях, приведших к этому браку.

Брови его взлетели вверх.

– А вы предпочли бы, чтобы я оставил вас в покое? Вы бы умерли от скуки, выйдя замуж за Блейка и старательно отвоевывая себе место в сердцах светских дураков.

Она покачала головой:

– Я не жалею, что не вышла замуж за Саймона, хотя он и хороший человек. Пожалуй, мне хотелось бы, чтобы мое сердце оставалось непоколебимым. Тогда и неприятностей было бы меньше.

Он смотрел на нее, прикусив губу. Джулия продолжала:

– Но я обвенчана с вами. Я не помогала привести дело к такому концу, в чем вы меня обвиняете. И вам это прекрасно известно. Просто вы ищете, на кого бы свалить вину. Как бы то ни было, теперь мы женаты. И я не понимаю, почему вы обращаетесь со мной с такой неприязнью. Раньше мы не вызывали друг у друга раздражения. А точнее, мы прекрасно ладили. Кажется… – В голове у нее мелькнула некая мысль. Их взгляды встретились. – Разве только все это было затеяно, чтобы… вы получили возможность… Если только речь не шла о том, чтобы спать со мной, а все остальное было враньем.

Ему стало не по себе, и он отвел глаза.

Джулия встала, задумчиво наморщив лоб. Она хотела было что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Она быстро повернулась и вышла.

Вон оно что! Вот почему он ее презирает. Рафаэль чувствовал к ней влечение некоторое время, но вовсе не любил ее, а не просто делал вид, что не любит. Господи, да ему действительно противно, что она его жена – и дело вовсе не в его уязвленной гордости.

Чувства, которые она ему приписывала, существовали только у нее в голове. То была мечта, созданная ее любовью. Она для него ничто, совершенное ничто.

Остановившись в коридоре, Джулия беспомощно огляделась. Рафаэль не позаботился сообщить ей, где ее комната. Не желая, чтобы ее застали расстроенной, готовой вот-вот расплакаться, она быстро прошла через гостиную в какую-то темную комнату. Там было прохладнее. Приятно было ощущать эту прохладу на своем пылающем лице.

Комната была забита всевозможными вещами. Куклы с пустыми фарфоровыми личиками, смотрящие в пространство, шерстяные нитки, частично смотанные в клубки, начатое вязанье, пожелтевшие бумажные веера. Резким контрастом с неоклассическим изяществом остального дома выглядели висящие повсюду плотные драпировки с алой бахромой. Везде были раскиданы диванные подушки, словно это была не комната в центре фешенебельного Лондона, а шатер какого-нибудь шейха среди аравийской пустыни.

Джулия бросилась на груду подушек и затаилась.

Она немного задремала, вовсе не намереваясь этого делать, и очнулась, когда в комнату кто-то вошел. Молодая женщина испуганно села, чем напугала вошедшую.

Графиня Уэнтуорд резко остановилась, ошеломленно глядя на Джулию и прижимая руку, усыпанную драгоценностями, к своей обширной груди.

– Господи, Джулия, как вы меня напугали. Уходите отсюда сию же минуту.

Джулия встала. Ноги у нее дрожали, как у нашалившей восьмилетней девочки. Графиня показалась ей женщиной жесткой, лишенной сантиментов.

– Прошу прощения, миледи, – пробормотала она, едва сдерживая унизительные слезы, навернувшиеся на глаза. – Я не знала, куда мне идти. То есть где моя комната.

– Этот негодник не показал вам вашей комнаты? – Графиня вздохнула и медленно направилась к креслу. – Он дуется. Он всегда бывает в плохом настроении, когда проигрывает.

Услышав, что ее брак с Рафаэлем называют проигрышем, Джулия все-таки расплакалась.

– Извините меня, я пойду к себе, если только вы велите кому-нибудь проводить меня.

– Сядьте, милочка, и вытрите слезы. Они еще никогда ничему не помогали.

Джулию уже достаточно поучали за этот день. Она выпрямилась и сказала: