Ловелас и скромница - Элизабет Бикон Страница 47

— Тогда почему ты об этом не говорил, противный упрямец? — Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы понять, что это не сон.

— Потому что поклялся свое матери, что никогда никого не буду любить, что не будет детей, чтобы они не видели, как я мучаюсь от любви к женщине, которая ушла бы от меня, даже не оглянувшись.

— Как будто я когда-нибудь тебя оставлю! Ты действительно думаешь, что она этого хотела от тебя? — недоверчиво спросила Шарлотта. — Если мать сильно любит своего сына, то никогда не потребует от него подобного обещания.

— Нет, я поклялся в этом сам, когда она умирала с именем отца на устах, — сказал он, и у нее сердце заныло от жалости к тому мальчику с тяжелым, искалеченным детством, так рано повзрослевшему.

— Она никогда не потребовала бы от тебя такой клятвы. Думаю даже, что она предпочла бы, чтобы ты потерял ногу, чем остался одиноким на всю жизнь.

— Теперь я это понимаю, — со стыдом признался Бен. — Наверное, они с отцом были слишком юными, чтобы справиться с такой страстной любовью, правда?

— Конечно, дорогой.

— А мы с тобой старше и умнее, да?

— Ну, в этом я не очень уверена, — отвечала она, с сожалением подумав об упущенных двух годах и о том, что оба упрямо не хотели признавать свои чувства друг к другу.

— Значит, ты, моя прекрасная Анджела Шарлотта Венеция Луиза Стендиш Киркуэлл-Шоу, действительно берешь меня, обыкновенного Бена Шоу, чтобы любить и заботиться до тех пор, пока мы будем живы?

— Да, Бен, беру, только я вовсе не считаю тебя обыкновенным, — сказала она, бросив на него кокетливый взгляд из-под ресниц, который сильно смутил бы мисс Уэллс.

— Очень приятно, но, черт возьми, ты любишь меня или нет?!

— Конечно, люблю, а разве я только что не сказала?

— Сказала? — Он воспроизвел в памяти их разговор. — О да, сказала. Но скажи, ты давала обещание никогда не говорить мужчине прямо, что ты его любишь, или ты думаешь сделать это признание незадолго до нашей десятилетней годовщины?

— И все же я люблю тебя, Бен Шоу, — сказала она, чувствуя, что в ее венах бурлит радость, подогретая шампанским.

— Прекрасно, ибо я люблю тебя, дорогая, и мне не терпится вернуться домой и приступить к зачатию наших десятерых детишек.

— Десятерых? — У Шарлотты даже голос сорвался. — Совсем недавно ты не собирался заводить даже одного!

— Это было до того, как ты переубедила меня. А теперь я хочу, чтобы у нас было много детей. И поскольку ты уже достаточно взрослая, чтобы всех их выносить, мне кажется, сейчас самое время сбежать и начать это дело.

— «Стоун и Шоу и их сыновья»? — недоверчиво спросила она.

— Всегда найдется местечко еще для одного Шоу или Стоуна, а если не найдется, мы откроем новое предприятие, — примиряюще сказал он и засмеялся, когда она устремила на него восхищенный взгляд. — Огромное преимущество того, что я родился не в законном браке, состоит в том, что мне не придется передавать титул своего отца старшему сыну, а остальных определить в церковь, армию или в юристы, — пошутил он, и Шарлотта наконец полностью отдалась ликующей радости.

Если ее Бен способен шутить по поводу своего незаконного происхождения, значит, действительно свершилось чудо и он по-настоящему любит ее.

— Так чего же мы ждем, дорогой? — Она потянулась к нему для поцелуя, забыв, где они находятся.

— А что, все эти люди уже разошлись по домам? — смущенно спросил он.

— Какие люди?

— Так ты действительно меня любишь, мой дорогой дракон в юбке?

— Да, да, конечно, действительно люблю. Но почему ты так назвал меня?

Увидев в ее глазах воинственный блеск, свойственный когда-то мисс Уэллс, Бен весело засмеялся:

— Я еще не встречал настолько соблазнительного, интригующего и вместе с тем совершенно неотразимого дракона, пока не увидел мисс Шарлотту Уэллс, которая сразила меня одним взглядом.

— Хотя ты и считал ее драконом в юбке? — недоверчиво спросила Шарлотта.

— Именно поэтому! — прошептал он и шокировал все общество тем, что подхватил длинноногую жену своими могучими руками и унес с праздника, устроенного в их честь.

— Думаю, мы знаем, куда именно они направляются, — осуждающе поджав губы, сказала одна из почтенных вдов.

— Счастливое создание, — рассеянно отвечала сидящая рядом леди с объемистой грудью, провожая взглядом мистера Шоу, когда он сбегал по лестнице с женой на руках, которая, никого не стесняясь, крепко прижималась к его груди.

— Да, — грустно согласилась вдова и тяжело вздохнула.

— Они считают наше поведение возмутительным, — пробормотала Шарлотта, когда Бен усадил ее в наемную карету и пообещал вознице двойную плату, если он доставит их домой в два раза быстрее обычного.

— А кого это волнует? Впрочем, они правы. Так вот, насчет десятерых детишек…

— А что, мистер Шоу? — прошептала она, стараясь сохранить остатки здравого смысла, когда он занялся рядом крохотных пуговок у нее на спине, будто не желая тратить на это время, когда они доберутся до постели.

— Я надеюсь, что одним из них будет великолепная девчушка с огненно-рыжими волосами и глазами цвета самого изысканного черного шоколада, — самоуверенно провозгласил он.

— Тогда понятно, что нужно родить целых десять детей, чтобы хоть одна получилась такой девочкой, — серьезно согласилась она.

Свежий воздух коснулся ее кожи, когда платье спало у нее с плеч, и ее охватила такая любовь, радость и желание, что она и думать забыла о приличиях.

— Я уверен, что ты обязательно родишь такую девчушку. Если признаться, миссис Шоу, я считаю, что для тебя нет ничего невозможного.

— Не все сразу, муженек! — шепнула она, когда он выскочил из экипажа и, снова подхватив ее на руки, побежал вверх по лестнице их нового дома.

— Я люблю тебя, Бен, — объявила Шарлотта, когда они добрались наконец до спальни. Теперь, когда лед между ними был сломан, она готова была говорить это каждую секунду.

— И я люблю тебя, Анджела… Шарлотта… Венеция… Луиза… Шоу, — торопливо говорил он, подчеркивая каждое имя поцелуем то в плечи, то в горло, между тем ловко и проворно раздевая ее. — Люблю больше, чем думал любить кого-то, — добавил он, ложась рядом со своей обнаженной женой и восхищаясь тем, как его поцелуи, его ласки, его пылкий взгляд заставляют гореть огнем желания ее нежную гладкую кожу.

— Докажи мне это! — смело потребовала она, когда уже не могла дольше выносить его дразнящие ласки.

Он доказал это настолько эффективно, что мисс Изабелла Шарлотта Шоу родилась почти через девять месяцев после того скандального бала в Карнвуд-Хаус, и на ее крестинах тремя месяцами позже всех искренне поражало и восхищало необыкновенное сходство с ее ярко-рыжей мамой.