Никогда в жизни! - Катажина Грохоля Страница 47

Я подумала, что нет справедливости в жизни. Казалось само собой разумеющимся, что Язва хоть самую малость должна пострадать. Но вопреки справедливости нахалка лихо разъезжала на машине, и радужное будущее маячило у нее впереди.

– Моя Киска хочет поехать на Бали в этом году, а вы куда собираетесь?

Адам улыбнулся мне, взял за руку и сообщил:

– Мы планировали на Фиджи, но в это время года там морозы. Подождем до января.

Язва, вся в фирменных шмотках из Вены, уставилась на Адама.

– Ты что с ним?.. – сценическим шепотом произнесла она, и наконец-то у нее в глазах мелькнула зависть.

Пузан в красном пиджаке, который не сходился на животе, опрокинул рюмку.

– Приятно встретить интеллигентных людей, от жизни надо брать все! Налей-ка, ведь живем-то один раз! – похлопал он свою Киску по спине.

Язва ядовито улыбнулась мне.

– Так и торчишь в своей дыре? Жизнь свою губишь, а жизнь-то у нас одна.

Мы торопливо доели свой суп и понеслись к машине. Чай пили уже у меня. Ночь была теплая. На террасе сидели соседи и потягивали вино. Уля позвала:

– Идите к нам!

У соседей с другой стороны приоткрылось окно наверху.

– Кто? Мы?

– Приходите тоже! – Кшись замахал как будто звездам.

Потом он разжег мангал, я достала из морозильника остатки рыбы. Кшись разложил на решетке своих карпов. В последнее время он повадился ходить на рыбалку с соседом. Заявил, что ему больше по душе, когда клюет рыба, чем баба, потому что женщин потом тяжело нести домой.

Уля несколько укоризненно посмотрела на мужа и спокойно заметила:

– Почему же? Если они выпотрошены…

Мы уселись под звездами. Короткий звонок в калитку, соседи, в халатах, присоединились к нам с бутылкой красного вина. Зажженная на столе свеча отражалась в наших бокалах. Ночь была тихая, спокойная. Около часа ночи наш сосед нерешительно бросил в темноту:

– Мы уже пойдем, наверное, завтра на работу…

– Останьтесь, красота-то какая, – возразил Кшись. – Надо уметь наслаждаться жизнью.

Мы наслаждались жизнью до трех. Вернее, мы с Адамом немножко дольше. Возле его машины, когда я провожала его до ворот.

Когда утром я распахнула настежь окно, Уля с Кшисиком уже завтракали на террасе.

– Можно не одеваться, главное – приходи. – Уля вскочила со стула. – Я сварю еще яйца. Иди, кофе уже готов!

Вообше-то я не пью кофе. Да что это я на самом деле. Ведь живем один-единственный раз!

* * *

Вчера битый час мы объясняли знакомому выдающемуся математику, что электронную почту ни с чем невозможно сравнить: отправляешь письмо, и на другом конце света через минуту его можно прочитать, конечно, при условии, что есть компьютер. Математик пожаловался, что письма к нему идут по полгода. Мы воскликнули: «Поставь себе электронную почту!» И тогда он заявил, что именно с тех пор, как у него появился электронный адрес, письма к нему стали идти так долго. Быть того не может! Все может быть. Оказалось, что он в свою почту заглядывает раз в шесть месяцев.

Я его хорошо понимала. Тут же призналась, что поступаю так же. И тут что-то произошло с Адамом. Он побледнел. Честное слово. Переспросил, регулярно ли я просматриваю свою почту. Уж не рылся ли он в моем компьютере?

– А откуда ты знаешь, что у меня есть компьютер?

– Трудно его не заметить.

Мне стало неловко, ведь действительно после той истории с мафиози Иреком я не просматривала почту. Да и зачем?

Адам как-то сник. Какое мне дело до настроения этого мужчины?! Птички так славно щебетали, и Уля через забор пыталась узнать, хотим ли мы вечером поехать к Маньке – у нее был день рождения. Математик ушел, а дискомфорт остался. Лично я не верила, что мужчины обладают дедукцией. Да, несомненно, аналитический ум у них есть, так написано в книжке «Пол мозга», но дело в том, что написал эту книжку мужчина!

С чего бы это так вдруг, будто невзначай, разговор перешел на мой электронный почтовый ящик? Без повода. И Адам как-то странно смотрел на меня. С другой стороны, я не понимаю, почему все уверены, что это быстрая почта, ведь совершенно невозможно дозвониться, постоянно необходимо ждать связи, и появляется надпись «Линия занята». Кроме того, в это время до меня невозможно дозвониться. И у меня самой затруднена связь с миром (по телефону). Потому что либо электронная почта, либо разговоры.

Через две недели нам обещали солнечное затмение. Разве это не потрясающая новость? Сначала комета, потом предсказания конца света, а теперь затмение. Это все хорошие приметы – значит, можно начать жизнь сначала. Все изменить. Ибо грядет непредвиденное, хорошее, новое. Я решила не переживать из-за Адама и электронной почты. Проверю ее при случае.

Вечером мы все вместе поехали к Маньке на стареньком «фольксвагене»-горбунке Кшися. Адам загнал свою машину ко мне во двор. Соседи подумают, что у меня появился мужчина. Ведь на машине нет никакой таблички типа: «Я только друг Юдиты». Адам будет ночевать у меня, в комнате для гостей. Правда, она еще не закончена, но ничего не поделаешь.

До Маньки доехали полегоньку-потихоньку – а как же иначе по проселочной дороге. Тут-то все и началось. Заранее было известно, что Адам не сядет за руль, – он обычно не пьет, потому что всегда возвращается на машине к себе домой. А сегодня – на правах друга, разумеется, – он останется у меня, поэтому сразу же решил не отказывать себе в спиртном.

Уговора, кто поведет машину обратно, не было. Ясное дело, пили все, мужчины немного больше, чем дамы, а одна из дам немного меньше, чем другая. Поскольку мы люди взрослые, рассудительные и придерживающиеся рамок дозволенного, то приняли решение, что после алкоголя никто за руль не сядет. Машину можно было толкать – что там какие-то шесть километров! Мы выпихнули горбунка на шоссе. Адам с Кшисиком толкали, а женщины шли сзади. «Фольксваген», конечно, машина небольшая, но очень неудобная в управлении снаружи. Маленькие окошки не приспособлены для того, чтобы делать резкий поворот рулем. У Адама с Кшисем возникла идея, чтобы все-таки Уля, которая выпила меньше всех, села в машину, но – упаси Боже – не вела, а только рулила.

Уля села, они толкали, я шагала рядом. Когда мы преодолели еще один километр, Адаму показалось несправедливым, что я иду пешком, ведь они могли толкать машину и со мной. Я села рядом с Улей. И нас двоих толкали. После третьего километра мужчины, с трудом переводя дыхание, робко предложили Уле включить первую скорость, пока они окончательно не выбились из сил.

Уля включила первую передачу. Мотор захрипел! Это стало раздражать Кшисика, как-никак машина портилась, и мужчины велели поддать газу. А сами запрыгнули сзади на бампер, чтобы – в случае чего – сделать вид, что они все время толкали автомобиль.

А потом прекрасная ночь сменилась слегка дождливой. С неба начало капать. Тогда те, на бампере, сообразили, что они полные идиоты: ведь если машина ехала, то можно было забраться внутрь и переждать дождь! Безопасности ради достаточно ехать очень медленно. И вот таким путем мы почти через час оказались перед моим домом.