Город моей любви - Саманта Янг Страница 47

— Я сейчас вызову. Мы заедем ко мне, да?

Я представила, как еду к нему, как он ведет меня к себе в спальню, медленно раздевает и толкает на кровать…

Эта картина оставила меня совершенно равнодушной.

Только еще больше затошнило от чувства вины.

Как будто я обманывала…

Малкольм только приложил телефон к уху, как вдруг я, неожиданно для себя, выпалила:

— Стой!

Застигнутый врасплох, Малкольм тут же опустил телефон и сбросил звонок. Он всмотрелся в мое лицо, и от увиденного его губы плотно сжались. Чуть помедлив, он спросил:

— Что происходит?

Моя практичность разбежалась и прыгнула вниз с ближайшей скалы, а за меня ответили чувства:

— Я не могу ехать к тебе.

И тут он поразил меня до глубины души:

— Из-за Кэма.

После стольких усилий подавить слезы я ощутила, как они неотвратимо подступают.

— Мне так жаль, прости меня.

Малкольм тяжело вздохнул, и я увидела боль в его глазах, изучающих мое лицо.

— Ты мне правда очень дорога, Джо.

— Ты мне тоже.

— Я вижу, как он смотрит на тебя. Как ты смотришь на него. Я знал, что-то происходит…

— Прости, мне так жаль.

Он покачал головой, выставляя ладонь и останавливая меня:

— Не нужно.

— Я себя ужасно чувствую.

— Я это вижу.

— Я никогда с ним не спала.

Его челюсть затвердела, потом расслабилась, и он смог ответить:

— Я знаю. Ты не такая.

Трясущимися пальцами я задрала рукав шубки и расстегнула часы «Омега», которые Малкольм подарил мне на Рождество. Он не шевельнулся, чтобы взять их, тогда я подняла его руку, вложила часы в ладонь и сомкнула его пальцы:

— Спасибо тебе за все, Малкольм.

Когда он оторвал взгляд от часов, жгучая боль пронзила мою грудь при виде уныния в его глазах.

— Он просто мальчишка, который не знает, какой невероятный подарок получает в виде тебя, и когда он уйдет, когда совершит ошибку, бросив тебя, я надеюсь, ты вернешься ко мне. — Малкольм шагнул ближе, и я застыла, когда он наклонился, чтобы нежно поцеловать мои холодные губы. — Мы могли бы быть по-настоящему счастливы.

Я не дышала, пока он не отодвинулся от меня, поднимая руку, потом обернулась и увидела, что он подзывает такси. Машина сделала полный разворот и подъехала к обочине. Малкольм открыл мне дверь:

— Я буду ждать, когда он уйдет от тебя.

Я оставила его на улице, и такси повезло меня на Лондон-роуд.

Я порвала с Малкольмом.

О господи.

На сердце было тяжело, меня грызли вина и сожаление. Я опасалась, что поступила неправильно. Однако все превозмогало отчаянное желание найти Кэма, сказать ему, что я чувствовала то же, что и он. Впервые уж не помню за сколько лет я шла к тому, чего желала всем сердцем. Возможно, завтра я буду раскаиваться в этом решении, но сегодня просто хотела ощутить вкус чего-то хорошего и чистого, настоящего — хоть раз в жизни.

Я чуть ли не швырнула деньги таксисту и бросилась в дом, поспешно взбежала по лестнице, не заботясь о том, чтобы сапоги не гремели по бетону. Поворачивая на последний пролет к его площадке, я услышала, как открывается дверь. Я одолела разделяющие нас ступеньки, и вот Кэм передо мной — стоит босой в дверях своей квартиры и ждет.

Ошеломленная тем, что моя грудь чуть не разорвалась под натиском чувств от одного его вида, я сделала маленький шажок вперед.

Кэм молча смотрел на меня. Каждый дюйм его тела казался напряженным до боли.

— Кэм…

Мои слова словно вихрь подхватил, когда его рука охватила мое запястье и резко дернула, а губы обрушились на мои. Я тут же обвила его шею, запустила пальцы в волосы на затылке — и неистово лизала, сосала и захватывала его язык своим. Наш поцелуй был таким всепоглощающим, что я даже не заметила, как оказалась в его квартире, пока за нами не захлопнулась дверь.

Кэм прервал поцелуй и отодвинулся, стаскивая с моих плеч шубку. Я позволила ей упасть на пол, хмелея от ощущений — мои груди налились, кожу словно огнем жгло, и я в который раз с удивлением поняла, что уже совершенно готова от одного лишь поцелуя и предвкушения.

— Кэм, — прошептала я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы хоть какая-то часть меня все время касалась его, поэтому просунула руку под его футболку и ощутила под ладонью шелковистую, плотную, горячую кожу. — Я разошлась с ним.

Он, кивнув, обнял меня за талию и рывком притянул к себе. Мой бюст восхитительно скользнул по его груди, и я содрогнулась, а Кэм улыбнулся, полностью осознавая свою власть надо мной. В ответ на такое самодовольство моя рука огладила кубики на его животе сверху вниз, выползла из-под футболки и не остановилась в своем движении. Кэм втянул воздух, когда я потерла его сквозь джинсы, и щеки его порозовели.

— Я понял, детка, — простонал он. — Иначе бы тебя здесь не было.

— Мы правда это делаем? — прошептала я в его губы.

Он сдавил мою талию, и я заглянула в его глаза, почти черные от обжигающего жара.

— Мы правда это делаем. Отступления не будет. — Губы Кэма прошлись по моей щеке и остановились возле уха. — Я собираюсь так крепко тебя трахнуть, так глубоко погрузиться, чтобы ты никогда не смогла выбросить меня из головы и жизни. Никогда.

От этих слов мурашки разбежались по всему моему телу.

Я потянулась к его губам. Он безумно нравился мне и на вкус, и на ощупь, нравилось, как он целуется. Я надеялась, что и трахается он обалденно. Я сильно втянула ртом его язык, и Кэм вздрогнул, подстегнув меня своим рычанием, пока оно не перешло в самые возбуждающие и непристойные поцелуи в моей жизни.

Моя спина впечаталась в стену — и Кэм вжал меня в нее еще крепче.

— Не могу больше ждать, — беззвучно признался он.

Я покачала головой, тяжело дыша под его грудью, и так же молча ответила, что тоже не могу больше ждать.

Его горячие жесткие ладони огладили мои бедра, задирая юбку до пояса. С почти животным рыком Кэм ухватил мои трусики и дернул — звук рвущейся ткани и внезапное дуновение воздуха между ног взвинтили напряжение между нами до точки воспламенения.

Он просто разорвал на мне трусы! Вот черт!

Это заводило уже всерьез.

Я думала, что буду чувствовать себя неловко и неуютно, стоя в коридоре с задранной до талии юбкой и выставленной напоказ перед ним самой интимной частью тела. Однако ничего подобного.

Все, что я ощущала, — это острое, неутолимое желание.

Наши рты встретились, кусая, облизывая, посасывая, и мы оба потянулись к застежке джинсов Кэма. Он сдернул их вместе с трусами-боксерами до щиколоток, высвобождая член, и достал из заднего кармана бумажник. Когда он вытащил презерватив и натянул его, я ахнула. Длинные мне попадались и раньше, а вот толщина…