Весеннее пробуждение - Тери Дж. Браун Страница 47

Лицо дяди Конрада, так похожее на отцовское, с зелеными глазами и упрямой челюстью Бакстонов, вытянулось и окаменело.

Ровена не могла его понять. Он рассказал ей об Эндрю, рискуя навлечь на себя гнев жены, но при упоминании о ребенке тут же замкнулся. Неужели все дело в том, что мать Пруденс была горничной? Или дядю Конрада тревожило напоминание, что его собственный отец был падок на молоденьких девушек из простого сословия? А может, ему не дает покоя то, что родословная Бакстонов навсегда испорчена кровью прислуги? Как бы то ни было, настоящая причина поведения дяди Ровену мало заботила, а вот несправедливость ее возмущала. Едва сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего, она сурово посмотрела на графа и твердо произнесла:

– Да, вы скоро снова станете дядей. Мои поздравления.

С этими словами она встала и направилась поприветствовать мать Себастьяна. Остаток вечера пролетел незаметно. Праздник проходил сдержанно, бал в этом году не устраивали. Сказывался недостаток молодых людей как среди гостей, так и в числе оркестрантов.

На следующий день Ровена проснулась поздно и пропустила завтрак. Элейн утащила с кухни немного еды и помогла кузине одеться, чтобы успеть сойти вниз к заведенному обмену подарками.

В отличие от многих больших поместий, которые едва сводили концы с концами, Саммерсет держался довольно крепко. Провидение наградило их семью длинной цепочкой наследников, которые отличались не только бережливым отношением к деньгам, но и обладали коммерческой жилкой. Благодаря усилиям наследников и в равной степени здравомыслящих управляющих, доходы Саммерсета не только покрывали траты на содержание, но и приносили неплохую прибыль и поддерживали небольшую часть английской экономики.

Хотя арендаторы и жители города ненавидели деда Ровены и немногим теплее относились к дяде Конраду, у них редко находились причины жаловаться на несправедливость лендлорда. Хозяева Саммерсета обходились с ними хорошо, и давняя традиция дарить подарки слугам, арендаторам и их детям продолжалась по сей день. Пусть Бакстоны не всегда проявляли отзывчивость по отношению к собственной плоти и крови, но они не видели причин отказываться от проверенного временем обычая. Подарки фермерам – бочонки с элем, засоленную сельдь и окорока – доставили заранее. Сегодня ожидалась раздача подарков слугам и детский праздник. Каждый ребенок уже получил один подарок (пару новых туфель), поскольку вид босых детей зимой оскорблял чувства тети Шарлотты.

Ровена не уставала восхищаться Главным залом в виде ротонды с куполообразным потолком. До сих пор она с трудом верила, что подобное великолепие находится в частном доме, а не в каком-нибудь знаменитом музее. Зал украшали позолоченные лепные розетки, шелковые драпировки и огромный каменный камин – Ровена могла встать в нем в полный рост.

Когда Элейн с Ровеной вошли в Главный зал, тетя Шарлотта и дядя Конрад уже заняли места перед сверкающей елкой у окна. Поскольку в этом году рождественского бала не устраивали, это была единственная ель в доме. Ровена успела заметить, что, вопреки обычаям, в ее спальне нет наряженного дерева. Национальное горе затронуло и Саммерсет.

Слуги уже выстроились перед дверью. Они оживленно переговаривались, пока девушки занимали свои места. Их работа заключалась в том, чтобы подавать подарки тете Шарлотте, которая вручала их служанкам, и дяде Конраду – тот отвечал за мужскую часть обитателей особняка. По обе стороны от Элейн и Ровены встали Кэрнс и миссис Харпер. Они должны были шепотом подсказывать имена слуг. Ритуал принимал намного более личный оттенок, если создавалось впечатление, что каждый подарок выбран персонально, словно лорд и леди хорошо знали вкусы своих работников и заботились о них. Хотя на самом деле все знали, что подарки выбирают экономка и дворецкий, и именно они оценивают работу прислуги.

Элейн помогала матери, а Ровена подавала свертки дяде Конраду.

– Джеймс, второй садовник, – шептал Кэрнс, передавая Ровене набор трубок и мешочек с хорошим табаком.

– Джеймс, второй садовник, – повторяла она на ухо дяде Конраду.

– Джеймс! – сердечно восклицал дядя Конрад. – В этом году сады радовали глаз. Как думаешь, мы выиграем конкурс лучших цветоводов в следующем году?

– Думаю, да, ваша светлость.

– Чудесно! Надеюсь, тебе понравится табак. Кури на здоровье!

Так и шло, пока каждый из слуг не получил подарок и небольшую похвалу.

– Почему они просто не наклеят карточки с именами? – шепотом спросила Ровена у Элейн после того, как вручили последний сверток.

– Потому что Кэрнс и миссис Харпер хотят, чтобы их подчиненные поняли, кто на самом деле всем заправляет. К тому же, как любит повторять матушка: «Так всегда делали и всегда будут делать».

Затем семейство перешло выпить чая в гостиную, чтобы собраться с силами перед детским праздником. Тетя Шарлотта и дядя Конрад, без сомнения, лишь покажутся перед гостями и сразу же исчезнут, так что семья будет представлена Элейн, Ровеной и молодой женой Колина Аннализой, которая приехала как раз перед чаем.

– Чудесно выглядишь! – воскликнула Элейн, когда три девушки второй раз за день готовились к появлению в парадной гостиной.

И правда, Аннализе очень шло кружевное платье нежно-розового цвета. Золотисто-каштановые волосы были перехвачены лентой в тон.

– Спасибо, дорогая, – ответила Аннализа. – Я не собираюсь носить черное, как вдова. А то еще накличу беду на Колина.

За время чаепития проворные слуги полностью преобразили зал. Все требующие бережного обращения дорогие безделушки убрали подальше, а на столиках появились так любимые детьми сладости и напитки – супницы с горячим шоколадом, тарелки с горками бисквитов и песочного печенья, зверюшки из марципана, маленькие миндальные пирожные и драже. Дети арендаторов редко получали такие изысканные лакомства и уминали их мгновенно, но Ровена знала, что запасы будут пополняться бесконечно, как по волшебству. Наверняка детей потом будет тошнить… Главная хитрость состояла в том, чтобы успеть выпроводить их из особняка.

– Я рада, что ты у нас погостишь, – обратилась к Аннализе Элейн. – В последнее время здесь ужасно скучно, словно каждый день поминки. Ровена наверняка меня скоро опять покинет, чтобы рисковать жизнью и здоровьем на своих аэропланах. – Она бросила обиженный взгляд в сторону кузины.

Ровена улыбнулась:

– Я уезжаю утром. Думаю, вы прекрасно обойдетесь без меня.

Элейн неожиданно посерьезнела и повернулась к дверям салона. Миссис Харпер как раз открывала их перед толпой детей.

– Все равно нам больше ничего не остается до конца этой проклятой войны, так ведь? Обходиться.

В душе Ровена согласилась с кузиной, но вскоре начались игры, и грустные мысли вылетели из головы. Ребятня души в ней не чаяла, и когда малыши попросили ее сыграть с ними в жмурки, девушка со смехом согласилась.

– Только не вздумайте убежать из комнаты и оставить меня спотыкаться тут вслепую до ужина, – предупредила она.